Солдат Берии. 1418 дней в рядах войск НКВД по охране тыла Красной Армии

— Сволочи! — вырвалось у него из груди. — Разозлили старика и ходу дали, но все равно… вон их сколько там запнулось. — Тездев показал глазами на реку. Там, на перекате, действительно чернело несколько трупов. Река несла их на север. Они то показывались над водой, то снова волна захлестывала их. По берегу раскидано оружие. Немецкие автоматы, каски, котелки, ранцы…

Справа и слева от нас загремели артиллерийские залпы. Это, как потом выяснилось, вступили в бой батальоны главных сил десанта, высаженного 14 июля кораблями Северного флота.

Поднимаюсь на самую вершину нашей высоты к наблюдателям, прошу у них бинокль. Хочу предугадать — куда нас должны бросить. Не будем же мы сидеть тут без дела, коль решено отвлекать внимание врага от Мурманска. Бинокль притянул к моим глазам высоту, отмеченную на карте цифрой 314,9. Над ней поднимались черные столбы взрывов. В вышине сновали самолеты. Отсюда было трудно разобрать чьи. Ближе к нам, на двугорбой высоте, густо рвались снаряды. В окулярах бинокля виднелись группы людей. Одни, подобно муравьям, опускались к подножию, другие ползли им навстречу…

Бой шел, как прикинул я на глазок, приблизительно на десятикилометровом участке. Даже и в лощинах, в тылу наших войск, беспорядочно громыхала стрельба. Едва успел вернуться в роту, в свой окоп, как меня встретил связной:

— Васильев, к ротному. В разведку тебя с друзьями посылают. Младший лейтенант Иванов поведет.

Мутовилин, Липаев, Дорошенко, Терьяков ждали меня возле окопа младшего лейтенанта. Перед нами стояла задача пробраться вдоль реки километра на два — до соседней сопки, с которой слышалась стрельба; выяснить, кто там ведет бой, при случае добыть «языка». Уяснив обязанности каждого, мы тронулись.

Пока мы добрались до намеченной высоты, стрельба на ней прекратилась. У подножия встретили группу усталых бойцов — семь человек. Их возглавлял плечистый сержант, лицо крупное, рябоватое, шея забинтована. Бойцы вели пленного в офицерской шинели без погон.

— Разведчики Козюберды, — представился сержант. Поделились едой, куревом… Присели, закурили.

— А где же сам лейтенант? — спросил младший лейтенант Иванов.

Сержант посмотрел на пленного, сказал:

— Возвращались к своим и вот этого прихватили. Видать, важный субчик. Егеря за нами погоню устроили, выручить его хотели. Лейтенант сам за пулемет ложился… Отбились и опять пошли. И вдруг пуля его подрезала. Охнул, подмял кусты. Я поднял его. Сто пудов весит, обмяк. В госпиталь, говорит, в госпиталь…

Рассказчик перевел дух, хмуро огляделся и долго дрожащими пальцами искал свои губы, чтоб раскурить гаснущую самокрутку.

— На высотке в лесочке присели отдохнуть, — продолжал сержант. — Пока оглядывались, а уж кто-то закричал: «Плохо ему, братцы, совсем плохо…»

Меня будто ошпарили кипятком. Все, что накипело в груди, сейчас переметнулось в кулак. Не помню, как развернулся и… Пленный опрокинулся… Он замотал ногами, придерживая руками окровавленный нос.

— Васильев! — возмутился младший лейтенант Иванов. — Пленного решил бить… Трое суток строгача…

— Ты поспешил, — шепнул мне сержант, — сердце Козюберды бьется. Мы передали его бойцам четырнадцатой дивизии. Лошади у них есть. Может, успеют вовремя в госпиталь доставить…

— Помолчи, сержант.

Мы попрощались с разведчиками Козюберды. Весь остаток пути я думал о славном разведчике, храбром офицере, преданном ленинским идеям коммунисте. Нет, за Козюберду мы еще сведем счеты с гитлеровцами!

А вот и бойцы, которые вели бой за высоту, а теперь отходят. Их человек пятьдесят. Это остатки одного из батальонов 14-й дивизии, который вот уже три недели вел бои в окружении. Действия наших десантов помогли воинам батальона прорвать кольцо, и теперь они идут на соединение с нами.

* * *

Двигались около десяти часов.

По ту сторону Лицы за островерхой, поблескивавшей от солнечных лучей горою ухали немецкие пушки. Снаряды рвались невдалеке от нас. Мы залегли. От свежих воронок несло гарью… Впереди чернел прибрежный лес. Обожженные деревья толпились на берегу, словно намереваясь испить воды из порожистой Лицы — русской реки. Батальон перебрался в этот лес, и людей не видно — они стали зарываться в землю.

Один из взводов батальона попытался форсировать Лицу, но враг не дремал… Все ясно, предстоит еще одна и, кажется, не легкая схватка.

Иду к разведчикам батальона. Они добыли где-то приказ по корпусу Дитля. Переводчик переписал на русский язык первую страницу.

Приказ начинался с призыва: «Солдаты великой Германии, перед вами пал Крит. Вы покорили Францию, победили Чехословакию и Польшу. Скоро вся Европа будет послушна вам. Теперь впереди богатый город Мурманск. Ваши зимние казармы должны быть там…»

— Комиссар приказал раздать копию этого приказа агитаторам рот и взводов, — сказал мне командир взвода разведки. — Возьми один экземпляр в свою роту.

Однако читать этот приказ в своей роте я не стал: все спали мертвецким сном. Свалился и я.