Солдат императора

– Вот то-то и оно. А вы говорите «победа». Значит, пособить надо. Ну что же. Стройте людей. Стрелков на фланги, конницу в центр. Трубите сбор. Идем, выиграем эту небольшую драку для моего братца. А вы, юноша, скачите назад, я вижу, вас здорово мучает волокита. Ну простите, простите, я привык к основательности. Скачите с Богом. Скажите, что мы идем. Оставьте нам немного испанского мяса, я всегда был в восторге от валенсианской паэльи, ха-ха-ха… – Тут смех его оборвался, а глаза чуть не вылезли из орбит. Алансон привстал на стременах и ткнул пальцем по правую руку от себя.

– Что за черт?! Это… это… милейший, вы видите то же, что вижу я? – обратился он к адъютанту.

– Сир, с фланга наступает пехота под имперским орлом и бургундским крестом.

– Значит, видите. Жаль. И много их, на ваш взгляд?

– Три полные баталии, сир.

– И снова глаза меня не подводят. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Судя по всему, это пехота Фрундсберга? То есть три полка ландскнехтов?

– Есть все основания полагать, что вы правы, сир.

– И направляются они?

– Я думаю, что можно предположить, что они ударят во фланг и тыл герцогу Лотарингскому и монсеньеру Ришару де ла Полю.

– И это всё?

– Никак нет, сир. С их стороны было бы разумно два полка распределить между двумя баталиями Черной банды, а один полк и всех стрелков пустить на нашу конницу. Таково мое мнение, сир.

– И каков практический вывод, на твой взгляд?

– Сир, я думаю, что мы проиграли.

– Жан, друг мой, знаете что?

– Не могу знать, сир.

– Я с вами полностью согласен.

Гонец потрясенно слушал этот неторопливый диалог с вытаращенными глазами. Ему было нехорошо. Победа, слава, а тут Фрундсберг с тремя полками ландскнехтов и «не могу знать, сир, могу предположить, сир».

– Ч-ч-ч-то мне делать?

– Не знаю. Я лично собираюсь стремительно отступать и сжечь мост, ибо преследования мои люди могут не выдержать. А вы… со мной идти не предлагаю, вы расстроитесь. Так что можете выбрать место и способ расстаться с жизнью самостоятельно. К вашим услугам полный ассортимент: пики и пули пехоты, мечи и копья конницы. Впрочем, можете утопиться, благо река рядом. Уверен, что вам было бы приятно встретить смерть рядом с королем. Трубить отход! Быстро! Жан, распорядитесь насчет пары бочек с порохом на опорах моста. У нас есть пара бочек пороха?

– Конечно, сир. Слушаю, сир.

* * *

Пока Франциск увлеченно громил имперскую конницу, а герцог Алансон вел неторопливые рассуждения, Адам наблюдал и участвовал в не менее значимых событиях.

Маневр Фрундсберга с мушкетерами удался на славу. Занятые яростной фронтальной схваткой, швейцарцы не заметили, как к ним подошли длинные густые шеренги стрелков, которые немедленно расцвели серым, желтым и красным. Залпы следовали один за другим, сметая все перед собой. И три несокрушимые баталии начали разваливаться на куски и таять.

О, конечно, это произошло не вдруг. Райслауферы попытались порвать мушкетеров, но разрозненные броски успеха не имели, так как отдельные бойцы расстреливались в упор или докалывались на месте. А когда Робер де ла Марк смог организовать атаку, стрелков сменили стройные колонны алебардистов, которые словно клещами сжали истерзанные фланги баталий.

И начался разгром. Когда четыре фанляйна, отряженные против пьемонтских жандармов, вернулись, швейцарцы уже бежали с поля боя, а вслед им стреляли пушки и неслась легкая испанская конница.

– Пауль, ты видел?! – кричал Райсснер, размахивая обломком пики. – Ты это видел?!

– Да!!! Прямо в пах!!! Как он орал!!!

– Только зачем было на древко падать. Сломал, вот сука!

– Точно! Сам не ам и другим не дам, бу-го-га!!!

– Га-га-га!!!

– Общая команда! – разнеслось над строем. – Поротно становись! Равняйсь! Оружие на плечо! Правое крыло на месте! Левое – вперед, марш!

Три полка спешно строились, равняли ряды и разворачивали фронт туда, где стонала земля и грохотала сталь.

Удар в тыл Черной банде был страшен. Ренегатам не было пощады. Их окружили и принялись методично убивать. Испанцы давили с одной стороны, а ландскнехты с другой. Менее чем за десять минут все было кончено.

В живых не осталось никого.

Убили сгоряча даже герцога Франсуа Лотарингского и Ришара, то есть Ричарда де ла Поля, герцога Саффолка – последнего йоркиста на планете. Очень удачно положили конец смутным страхам короля Генриха VIII.

Мудрое пророчество адъютанта герцога Алансона сбылось в полной мере. Один полк и все роты стрелков были отправлены в атаку против артиллерии французов, которую они и смяли решительным натиском. А заодно вышли в тыл коннице короля Франциска.

Так что когда испанцы и ландскнехты дружно навалились на лучшее рыцарство Европы, отступать тому было некуда. Таким образом, сбылось другое пророчество, сделанное адмиралом Бонниве.

К сожалению для последнего, сбылось с точностью до наоборот. То есть именно ему некуда стало бежать.

А он и не бежал.

В яростной кавалерийской атаке сухопутный адмирал погиб на пиках ландскнехтов. Рядом с ним пали Луи де ла Тремуй и ла Палис.

Адьё, господа!

Было девять утра.

* * *