Солдат удачи

Кажется, она была где-то рядом… Найти, схватить, подмять!.. Скорей! Немедленно! Он рухнул на колено, вытянул руки, ловя край ее платья, и глухо, нетерпеливо застонал.

В этот момент его окатило холодом. Ледяной ветер ярился у Дарта в голове, беззвучный и вроде бы неощутимый, но его порывы сдували мираж наваждения; он снова владел собой, он был человеком, а не зверем, сжигаемым похотью. Пошатываясь, он встал и вытер пот со лба; потом бросил хмурый взгляд на Констанцию.

— Зачем? Зачем ты это сделала?

— Разве ты не желал убедиться? Вот крохотная часть искусства, которую мы, фокаторы Ищущих, наследовали от ориндо… Тебе ведь хотелось узнать об их тайнах? Не об этом ли ты спрашивал в прошлый раз? — Ни капли раскаяния, отметил Дарт, — наоборот, ее глаза смеялись. Лукаво посматривая на него, она добавила: — Наш маленький опыт мог бы не получиться, если б ты не был к нему подготовлен и не испытывал должных чувств. Я не способна вызвать желание в том, кто меня ненавидит.

— И потому ты приняла обличье дорогой мне женщины? — все еще хмурясь, поинтересовался Дарт.

— Возможно. Да, возможно, но не только по этой причине. — Она сделала изящный жест, будто подводя черту под сказанным, и промолвила: — Итак, мы говорили о гениях, одаренных редкостным талантом, о существах, способных контактировать с иной реальностью и потом что-то рассказать о ней, пусть искаженно, субъективно и неполно. Кто же они для нас? Для тех, кто исследует ту скрытую от глаз реальность? По сути, живые приборы, единственный способ заглянуть за грань… — Выдержав многозначительную паузу, она сказала: — Ты понимаешь, за какую?

— Грань между жизнью и смертью?

— Да.

Наступило молчание. Может быть, Констанция ждала его вопросов, может быть, давала время освоиться с мыслью о необычном и примириться с ней. Дарт, однако, испытывал не потрясение, а любопытство. Ум его требовал доказательств более веских, чем «маленький опыт», произведенный только что над ним. В конце концов, сей опыт ничего не значил — дар соблазнять присущ красивым женщинам, как запах соли — морскому бризу. Но бриз еще не ураган, и различаются они не меньше, чем тайна женского кокетства и странствие в загробный мир.

Он следил, как меркнет закат на экранах, как темнеют анхабские небеса, и, дождавшись, когда над степью загорелись первые звезды, произнес:

— Эти гении с редкостным даром — те, что слышат откровения… есть ли они среди Ищущих? Здесь и сейчас? Может быть, они — фокаторы? Такие же, как ты?

По губам Констанции скользнула слабая улыбка.

— Такие люди были в древности среди ориндо, если верить хроникам и их священным книгам. Очень немногие имели сильный дар — двое-трое в поколении, один на двести-триста миллионов… Теперь нас слишком мало, чтоб породить подобное чудо. Мы, фокаторы, лишь тень былого, хранители частицы прежних знаний. Обучение и тренировка, тренировка и обучение, плюс крохотный природный дар — вот все, чем мы располагаем. Мы чувствуем намерения людей и иногда, в благоприятных случаях, способны повлиять на них и подготовить к определенному деянию… Не так уж мало, верно? — Она вздохнула, подняв глаза к сиявшим на экране звездам. — Но нам не услышать голоса иных миров — не тех, что светятся над нами, а пребывающих за гранью. Мы, анхабы, пропустили свое время… Казавшееся важным в эпоху Плодоношения теперь выглядит детской игрой… Удивительно, правда? Мы раскрыли множество тайн, побывали на звездах, породили искусственный разум, но доискаться главного желаем лишь сейчас — в эру заката, когда мы малочисленны, бессильны и нет среди нас способных слышать откровения…

— Их можно было бы поискать в других мирах, — заметил Дарт. — Найти и взять на Анхаб не разведчиков, не кондотьеров, а пророков, внимающих гласу божьему. Помнится, такие водились на Земле…

— И много ли их было? — Констанция, склонив головку, с грустью взглянула на него и, не дождавшись ответа, произнесла: — Сам знаешь, что немного. Ничтожное число! Пророки и гении — редкость, мой храбрый генерал, гораздо большая, чем кондотьеры — даже такие, кому сопутствует удача.

— Это верно, — согласился Дарт. — В сравнении с ними наша компания бездельников, ошивающихся под присмотром баларов, всего лишь второсортный товар. Ну, коль нет пергамента, то пишут на бумаге… Пишут сагу об Ушедших Во Тьму, не так ли?

Она кивнула.

— Единственный доступный путь исследования. Возможно, Ушедшим повезло… возможно, они были умнее нас, и потому им удалось найти ответы… возможно, мы сумеем их понять… Все это — область возможного, а очевидно одно: если нельзя самим решить проблему, воспользуйся опытом других. — Но стоит ли искать решение? Ты говоришь о Тайне Бытия, и мой балар Джаннах упоминал о ней… Но для чего? Зачем вам это? Жизнь ваша сказочно прекрасна и полна удовольствий, как…

Констанция повела рукой, заставив его умолкнуть.