Солдатский долг. Воспоминания генерала вермахта о войне на западе и востоке Европы. 1939–1945

Я имею все основания объективно оценивать моих солдат. Уйдя на фронт в 1914 году фенрихом, я всегда был на передовой, за исключением нескольких коротких отпусков по ранению. Сколько раз я задавал себе вопрос, не дававший мне покоя: какова основа безоговорочного исполнения приказов немецкими солдатами? Почему они это делают? То, что приказ обязателен к исполнению, не является достаточным объяснением. Под Севастополем офицеров было уже слишком мало, чтобы они могли проследить за исполнением приказов. Солдаты продолжали продвигаться одни, каждый сам по себе; так они бросились вперед, без приказа, и водрузили знамя. Это объясняется не легкомыслием, не презрением к своей жизни или отсутствием чувства ответственности. И не просто радость от владения оружием побуждала их совершенствоваться в обращении с ним. Мне кажется, что элита этих замечательных людей, возможно даже сама того не сознавая, хотела показать перед лицом вечности, что она не дрогнула.

Я командовал этими людьми в течение целого года, я всегда разговаривал с ними о патриотах, сражающихся за свою родину. Мне ни разу не пришла мысль рассуждать с ними о высшей расе или о расе господ, просто потому, что эти теории были мне абсолютно чужды. Никогда мои солдаты не считали себя принадлежащими к расе господ, а русских пленных – к низшей расе[45]. Однако, когда нашим солдатам приходилось продолжать свой поход, идти дальше и дальше вперед, чуть ли не ежедневно вступая в бой, я порой задумывался, что могло их воодушевлять на продолжение борьбы.

Пока я выполнял задание командования, рассказывая о наших солдатах, жалкие остатки полка прошли, чеканя шаг, по Севастополю перед командиром дивизии. Сам я, вернувшись, посетил места боев, и эти бои вновь, час за часом, прошли у меня перед глазами, словно наяву. Потом, вместе с командиром одного из батальонов, я отправился на кладбище нашего полка, устроенное в красивом месте, и там простился с моими павшими боевыми товарищами.

Возможно, война против России была суровой необходимостью, и тем не менее я должен осудить ее, когда вспоминаю о тяжелых жертвах, которых она от нас потребовала. На могилах моих солдат я вспоминал слова Библии: «Там, где пала сила, произрастает новая сила» – и обратился к Богу с молитвой, прося, чтобы он не позволил нам никогда забыть, что мы должны оставаться мужественными, чтобы никогда впредь от нас не требовали таких жертв.

Я покинул кладбище, чтобы вернуться к живым. На Керченском полуострове я собрал командиров подразделений и их заместителей и сделал для них доклад о местах, в которых полку довелось сражаться в прошлом году, еще раз показал им пройденный нами путь, отмеченный крестами над могилами павших товарищей.

Вскоре у меня забрали мой полк, чтобы дать мне дивизию. Полк был отправлен на Кубанский плацдарм, но, по счастью, ничего там не делал. После отдыха он был выведен из России, чтобы осуществить новую высадку с воздуха. Личный состав прошел медицинское обследование в целях использования полка в тропиках, что навело нас на мысль о скорой отправке полка в Африку. С военной точки зрения мой перевод показался мне непонятным, поскольку в дивизии я был единственным командиром полка, имевшим практический опыт в подготовке и осуществлении авиадесантных операций. Сдав лошадей и автомобили, полк отправился в путь под началом своего нового командира, полковника Хаага. Проследовав через Софию, он прибыл в район города Салоники, где получил дополнительные снаряжение и вооружение, а затем через Афины прибыл на Крит.

Хочу в нескольких словах рассказать о дальнейшей судьбе этого полка, с которым я оставался внутренне тесно связан. Поскольку авиадесантная операция в районе Суэцкого канала после поражения Роммеля под Эль-Аламейном стала невозможной, полк, по-прежнему входивший в 22-ю дивизию, остался на Крите, выбранном в качестве базы для задуманной операции. Вплоть до лета 1944 года он выполнял там задачи по обеспечению безопасности в различных районах острова. Но главным было обучение пополнения, которое, не считая участия в нескольких перестрелках с партизанами в горах, не имело боевого опыта. Летом 1944 года обстановка на острове осложнилась, во многих его местах вспыхнули бои. Наши солдаты были очарованы этой прекрасной южной страной, но дивизия не расслабилась и сохранила прекрасную боевую форму.

Полку выпала честь командировать своих лучших солдат для подготовки младших командиров. Были созданы взводы, куда направляли для обучения много унтер-офицеров и будущих офицеров. Полку они в таком количестве не были нужны, поэтому их переводили в другие части, в которых вопрос заполнения вакансий в командном составе стоял очень остро. Эти новые командиры составляли становой хребет многочисленных воинских частей, формировавшихся на континенте. Таким образом, полк, находившийся практически на отдыхе, никогда не был подвержен деморализации. Офицеры, в том числе командиры, никогда не забывали свой полк и сохраняли его традиции.