Солдатское сердце

30 июня в Москву по решению Ставки был вызван командующий Западным фронтом Павлов. Жуков едва узнал его. Он выглядел постаревшим и утомленным. Управлять армиями в такой необыкновенно сложной обстановке было трудно. Командующим Западным фронтом, по существу заново образованным из армий Резерва Ставки, был назначен маршал Тимошенко. Однако смена руководства в тех очень тяжелых для нас условиях существенного улучшения дел на фронте не дала. Даже ввод в сражение нескольких резервных армий не остановил врага. Обстановка на западе, как и на других направлениях, оставалась тревожной. Противник имел превосходство не только в количестве полков и дивизий, но главным образом — в численности танков, самолетов, артиллерии на механической тяге, автоматического стрелкового оружия.

Генеральный штаб, возглавляемый по-прежнему генералом армии Жуковым, работал напряженно и днем и ночью. Никто не уходил домой ни на час. В комнатах появились раскладушки, чайники.

Большие знатоки военного дела, имевшие не только высшее военное образование, но и опыт работы в штабах, надежные заместители начальника Генерального штаба генералы Ватутин и Соколовский выехали по решению Ставки в штабы фронтов. Их отсутствие усложняло руководство Генеральным штабом. У Георгия Константиновича ни секунды свободного времени. Чтобы подумать, разложив карты с нанесенной обстановкой, оценить, что происходит на всех фронтах, он закрывался в кабинете и строго говорил адъютантам:

— Ко мне никого!

Даже домой ему некогда было позвонить.

По нескольку раз в день приходилось докладывать Ставке о положении на фронтах, то и дело звонили из действующих армий и просили помощи — ни минуты отдыха.

На Юго-Западном фронте немецко-фашистские войска нанесли несколько сильных танковых ударов по ослабевшим армиям этого фронта и создали угрозу окружения крупной группировке наших войск.

Резко ухудшилось положение и на Западном фронте. Войска этого фронта оказывали упорное сопротивление врагу, но остановить его перед Днепром, как требовала Ставка, не смогли. К 10 июля немецко-фашистские танковые войска вышли на подступы к Полоцку, Витебску, Орше, Могилеву, Жлобину, Рогачеву.

Рабочая карта Жукова была «разрисована» красными и синими стрелами. Синие стрелы нацелены на Москву. Война шла всего лишь двадцать дней, а враг вторгся в пределы нашей Родины на пятьсот — шестьсот километров. Тяжелые для советских войск боевые действия шли в районе Смоленска.

Западный фронт оказался в трудных условиях: многие дивизии и полки четырех армий, уставшие и потерявшие в боях воинов и артиллерию, отводились в тыл для переформирования и доукомплектования. Соединения шести армий — почти полмиллиона бойцов — прибыли из глубины страны и растянулись на сотни километров, вступали в сражение частями. Ускорить этот процесс ни командующий фронтом Тимошенко, ни начальник Генерального штаба Жуков не могли. Нужны были тысячи автомашин для переброски полков, сотни самолетов для прикрытия передвижения войск, а их не было. Больше половины всех войск еще не вступило в сражение.

Тимошенко и Жуков озабоченно смотрели на разложенную на столе большую карту, и каждый думал об одном и том же: что делать, как остановить врага?

Во всей полосе Западного фронта шириной шестьсот километров и глубиной свыше двухсот километров развернулось гигантское сражение, известное под названием Смоленского. Враг рвался к Москве. Но путь его был усеян трупами гитлеровцев. Красная Армия оказывала героическое сопротивление.

— И все же есть выход! — сказал Жуков, бросив карандаш на стол. — Нужно ускорить выдвижение войск из Сибири, быстрее формировать новые дивизии, создавать ополченческие полки. Наконец, помочь выдвижению частей с других фронтов. Нужны новые прочные рубежи обороны.

— Где, когда возводить эти рубежи? — в сердцах ответил Тимошенко. — Это же надо под самой Москвой их строить!

— Я сказал свое мнение, — настаивал Жуков. — Иначе мы так и будем дробить силы.

— Я не решаю эти вопросы. Я теперь не нарком обороны, а командующий фронтом.

— Но ты, как и я, в составе Ставки Верховного Командования. Так давай вместе думать и предлагать план.

Раздался резкий, требовательный звонок телефона. Звонили из Кремля. Трубку взял Георгий Константинович.

— Где сейчас Тимошенко?

— У меня в кабинете, — ответил Жуков.

— Возьмите свои рабочие карты и приезжайте на дачу товарища Сталина.

Георгий Константинович глянул на часы. Было три часа ночи.

— Сталин вызывает. И тебя, Семен Константинович. Думаю, что надо просить войска для создания новых рубежей.

— Хорошо. Я согласен. Но мне кажется, не за этим нас вызывают, — не досказав своей мысли, ответил Тимошенко.

В комнате за столом сидели все члены Политбюро. Жуков догадался: будет неприятный разговор. Вид у всех мрачный.

Сталин стоял посредине комнаты, держа погасшую трубку. Это признак плохого настроения. Повернувшись боком и не глядя ни на Тимошенко, ни на Жукова, он сказал:

— Мы хотим назначить командующим Западным фронтом вас, товарищ Жуков. Какое ваше мнение?

Тимошенко молчал, а Жуков возразил.