Солдатское сердце

— Товарищ Сталин, — сказал он, — частая смена командующих фронтами тяжело отразится на ходе сражений наших войск на западе. — И добавил, что Тимошенко сделал много полезного, командуя войсками этого фронта, поэтому освобождать его сейчас, в тяжелый момент, нецелесообразно. Нужны другие меры, чтобы остановить врага.

Калинин поддержал мнение Жукова.

— Может быть, согласимся с Жуковым? — спросил Сталин у членов Политбюро.

Все они одобрили это предложение. Сталин раскурил трубку, прошелся по комнате и сел за стол, заваленный бумагами. На краю, свисая к полу, лежала карта.

— Вам надо выехать на фронт, — сказал он, глядя на Тимошенко. — Итак, послушаем товарища Жукова. Какие можно принять меры, чтобы надежно защитить Москву?

Жуков обстоятельно доложил, что противник стремится рассечь фронт обороны советских войск и окружить наши войска на западе. Его цель: выйти во фланг и в тыл Юго-Западному фронту. На Москву он, видимо, будет наступать, когда ликвидирует угрозу флангу своей центральной группировки со стороны Юго-Западного направления.

— Что вы предлагаете? — спросил Сталин.

— Укрепить фронт Тимошенко, передав ему еще не менее трех армий, усиленных артиллерией.

— Но Ставка приняла решение обеспечить стык между войсками Северо-Западного и Западного направлений, и там развертываются две армии, — словно подсказал, не возражая категорично, Сталин. — Еще две армии включены на линии городов Старая Русса — Ельня.

Не отвергая своего предложения, Жуков, когда замолк Сталин, сказал:

— Мы подготовили план развертывания на дальних подступах к Москве еще одного фронта — фронта Можайской линии. В него надо включить три армии, формируемые из дивизий пограничных и внутренних войск НКВД и Московского народного ополчения.

— С этим Ставка согласна. Кого мы поставим командовать?

— Генерала Артемьева, — ответил Жуков.

— Нужно такие же мероприятия провести на Северо-Западном и Юго-Западном стратегических направлениях, — предложил Сталин. Он обвел всех глазами. Возражений не последовало. — А теперь предлагаю поужинать. Видимо, наш товарищ Жуков перестал регулярно питаться. Похудел.

Разговор о том, что необходимо предпринять еще, чтобы остановить врага, не пустить к Москве, был продолжен в Кремле 29 июля. Жуков обсудил сначала обстановку и план с начальником Оперативного управления Генерального штаба генералом Злобиным, его заместителем генералом Василевским и другими генералами. Попросил Сталина принять его для доклада военных вопросов.

Развернув карту с нанесенной обстановкой на фронтах, Георгий Константинович доложил Ставке о действиях армии и сказал, что враг боится наших контрударов, начинает сразу же снимать свои войска с других направлений, Жуков предложил нанести удар в районе Ельни. Не сразу Верховный согласился с мнением начальника Генштаба. Он полагал, что такие удары преждевременны и наши войска не смогут пока наносить их. Но Жуков доказывал, что только нанесением чувствительных «уколов» можно ослабить врага, дать ему почувствовать, что мы можем громить его.

После убедительных доводов было утверждено предложение Жукова, и тогда же он был назначен командующим вновь созданным Резервным фронтом, хорошо укомплектованным войсками и техникой.

В приказе Ставки было сказано:

«Для объединения действий резервных армий на Ржевско-Вяземской линии сформировать штаб Резервного фронта. Командующим фронтом назначается заместитель наркома обороны СССР генерал армии Жуков».

Штаб фронта разместился в городе Гжатске, ныне Гагарине. Начальником Генерального штаба стал Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников.

КРАСНОАРМЕЕЦ КЛОКОВ УХОДИТ В ПАРТИЗАНЫ

Ночь была так темна, что в двух-трех шагах ничего не видно. Ни в одном окне не было света. В городе кое-где раздавались одиночные выстрелы. Петр Клоков пробирался по темной улице, и ему казалось, что справа и слева не развалины домов, а нагромождение диковинных скал и огромных камней. В обеих руках он держал пистолеты.