Солдаты эры Водолея

— Иисус из Назарета. Отныне он, Сын Господа, моя надежда и мой Спаситель…

— Я так и знал! — яростно кивнул Шахамсур. Он отстранился от жертвенного ложа. — Знал, что вы змеями будете расползаться по миру! Знал, что мало было распять одного! Сотню или тысячу — мало! — Он даже потряс кулачками. — Иисус из Назарета! Да ты изменник Риму и своему императору куда более опасный, чем я! — неожиданно усмехнулся князь. — Ты — истинный враг своей империи!

Они смотрели в глаза друг другу.

— Империи погибают, — совсем тихо сказал Александр. — Дорога к Господу — одна на все времена. Я на пути праведном…

— Ты слышал об иудейском первосвященнике Каиафе? — неожиданно спросил у пленника князь Шахамсур.

— Он погубил Христа, — ответил Александр.

— Верно, но не совсем. Ты не знаешь, кто я на самом деле. — Князь заглянул в глаза Александра. — Жалкий Иуда, этот завистник, продал Твоего Бога за тридцать серебряных монет. Это случилось тридцать лет назад — ты еще не родился! А кто придумал эту хитрость? Кто следил за галилеянином с того самого дня, как он стал проповедовать свое учение в Иерусалиме? Кто однажды подслушал, как в таверне, полный зависти и гордыни, Иуда поносил своего Учителя? — Шахамсур торжествующе рассмеялся. — Я по крови не только финикиец. По матери я принадлежу к другому роду. Я — двоюродный племянник первосвященника Каиафы, осудившего твоего Иисуса из Назарета на смерть. Дядюшке я служил преданно, как никто другой, и он во всем полагался на меня, но втайне презирал за смешанную кровь. А ведь это я подговорил Иуду предать галилеянина, я вложил в его руку кошель с монетами. Но он и без них предал бы Его! Только не ради иудейского народа старался я, нет! И служил не его Богу, как мой дядя первосвященник Каиафа, а другому повелителю! Однажды, еще в юности, я увидел во сне шестиконечную звезду-загадку — в ее сердцевине был Дракон. Я понял сразу: врата вечности открывались для меня! И я нашел того, кому должен служить! У Каиафы я был всего лишь чиновником, мне приходилось довольствоваться малым. Но хотелось всегда большего! В своих грезах я всегда желал занять трон другого своего дяди — князя Шамсура. И тотчас, едва врата открылись предо мной, едва я узрел своего хозяина, мой дядя скоропостижно скончался, а вслед за ним и два его сына. Один умер от лихорадки, а другого сбросила лошадь — он сломал себе шею. И тогда призвали меня! А еще через год в моем княжестве, в горах, открылась золотая жила, став бесконечным источником богатств! А следом и другие три чистых источника — но уже родниковой воды! — забили в моем оазисе, который стал расцветать не по дням, а по часам! Вот когда я почувствовал о себе заботу — его заботу! Теперь я мог позволить себе все, а главное — скупать сотни самых красивых наложниц на рынках Востока! Приевшись их ласками, я продавал их или приносил в жертву своему повелителю и покупал новых! Моя жизнь протекала покойно и счастливо, пока я не узнал, что Меч, который мне наказал найти мой хозяин, ищут другие люди — последователи того, кого я руками своего дяди отправил на Голгофу…

— Неужели ты веришь в его победу — в победу Дракона? — с трудом проглотив слюну, спросил Александр.

— Да! — Шахамсур обошел жертвенное ложе и вновь оказался перед пленником. — Ему столько же времен, как и твоему Богу! И он не менее могущественен! Будет Последняя битва, и тогда мы посмотрим, кто возьмет верх! У меня есть Меч, а тот, кто владеет им, и станет победителем здесь, на земле! Меня ждет слава — великая слава, которую обещал мне мой повелитель!

— Тебя ждет позорная смерть, — проговорил Александр. — Завтра сюда придут римляне — они будут мстить за гибель сенатора Рима и трибуна. Они сожгут твой дворец, не оставят от него камня на камне. — Он нашел в себе силы улыбнуться. — Ты уже сейчас трепещешь, Тифон! Слуга Дракона…

Злоба исказила лицо князя Шахамсура, но он справился со своим чувством.

— Они не успеют даже опомниться, как я испепелю их! Мои враги будут умирать сотнями и тысячами, десятками тысяч, пока я не стану властелином мира!

— Много лет назад ты убил хранителя Меча — грека Доротеоса — и завладел его Оружием. Почему же ты не воспользовался им до сих пор? Почему не стал властелином мира? Не получил долгожданной славы? Чего же ты ждешь, ответь мне, Шахамсур?..

— Еще не пришло время, римлянин! — Князь не отпускал взгляда молодого воина. — Ханаш шепнула мне на ухо, что ты не так прост, хоть и юн. Ты — истинный приспешник своего дяди, шагающий с ним по одной дороге, ради одной цели. Вот почему я с радостью вырву твое сердце и принесу его в жертву своему господину!

— Ты… съешь мое сердце, как съедал сердца убитых тобой женщин?

— Да, — тихо рассмеялся князь. — Твое время пришло.

Шахамсур залез в складки расшитого золотом платья и достал оттуда кривой нож — сталь мутно сверкнула в отблесках пламени факелов. Князь распорол на груди пленника тунику. Александр отчетливо понял, что смерть близка, и ему стало страшно. Первый раз! Погибнуть в бою — одно дело, но стать жертвенным животным так не хотелось!