Солдаты Рима (СИ)

   -- Ну что, старик, с пути не сбились?

   -- Не сбились, - ответил кормщик. - Куда сказано было... А вон и бухта...

   Матрос на мачте закричал и замахал руками, вычерчивая круги.

   -- Всё, Цезарь, пришли.

   На палубе показался триерарх, и судно ожило. Абордажная команда сгрудилась вдоль бортов, словно перед боем; забегали матросы, подбирая парус; сигнальщик на корме вздёрнул вверх белый вымпел, давая знак другим кораблям сбавить ход. Трирема змеёй скользнула в бухту и осторожно двинулась к берегу.

   Холмы кольцом окружали море, оставляя лишь один не очень широкий проход на сушу - ворота в Британию. Проход тянулся, извиваясь, вдоль высоких обрывистых склонов, постепенно поднимался и исчезал за поросшим мелким кустарником гребнем. Волусен докладывал, что из бухты на равнину ведёт дорога, достаточно удобная для обоза и кавалерии. Но то, что было видно, на дорогу никак не походило, скорее ущелье, стиснутое по бокам каменными стенами, скрытое гнетущим полумраком и усеянное по дну мелким щебнем. Перед подъёмом на гребень ущелье расширялось, образуя ровное плато, по которому в ряд могли пройти пять когорт. Легионы его одолеют, но чтобы провести обоз придётся изрядно попотеть...

   Вдоль по гребню стояли люди. Густой частокол копий, обращенный остриями к небу, загораживал дорогу. Бритты ждали. Блестели медные значки вождей и умбоны на высоких щитах воинов, враждебно колыхались развёрнутые знамёна. Громовой вопль карниксов рванул воздух, отразился от холмов и разлетелся над морем. Бритты не двигались; они стояли на месте, не собираясь мешать высадке римлян, своим бездействием зазывая тех на бой.

   Несколько "перевозчиков" ткнулись носами в прибрежную гальку и сбросили сходни. Легионеры беспокойно топтались на палубе, ожидая сигнала к выгрузке. Стрелки на триремах заряжали дальнобойные скорпионы и баллисты, наводя их на бриттов.

   За воем карниксов последовала долгая пронзительная тишина. Даже волны, до того неуёмные и тревожные, перестали биться о скалы и беззвучно накатывались на берег. Затишье перед бурей.

   Цезарь вглядывался в строй бриттов, пытаясь определить, какая армия собралась встречать их, но на таком расстоянии угадать было не так просто. Всё же, если верить донесениям разведки, никак не меньше десяти-пятнадцати тысяч. А если Кассивеллауну удалось договориться с соседними племенами, то на порядок выше. И это против двух легионов! Не хотелось ознакомительную экспедицию превращать в затяжную войну. А поворачивать назад нельзя, иначе бритты сочтут это за страх, и в следующий раз под их знамёна встанет в два раза больше людей.

   -- Волусена ко мне! - потребовал Цезарь.

   -- Надо уходить и искать другое место для высадки, - сказал Росций, вставая рядом. - Здесь нам не пройти.

   Молодые трибуны, впервые отправившиеся в поход, боязливо поглядывали на берег и судорожно хватались за рукоятки мечей, как за спасительную соломину. Кто-то из центурионов презрительно скривил губы и посоветовал им спуститься к гребцам.

   -- Эй, старик! - окликнул Цезарь кормщика. - Есть поблизости другая бухта?

   -- Как же не есть, - отозвался кормщик, - конечно есть. Но дойдём ли? Переждать надо, пока море утихнет.

   -- Долго ждать?

   -- День, может два. Кто его знает, когда боги успокоятся? У них не спросишь.

   Старик пожал плечами: дескать, предупреждал.

   Из рядов бриттов выскочил всадник и, не жалея коня, помчался к морю. В полустадии от кораблей он остановился, поднял коня на дыбы и загарцевал на виду у римлян, размахивая чёрным флагом. Стрелок на носовой башне не спеша навёл скорпион, подставил лицо ветру, учитывая снос, и плавно нажал спуск. Пятифутовая стрела сорвалась с ложа и вонзилась в пляж у ног всадника, веером разбросав мелкие камни.

   -- Не стрелять! - крикнул Цезарь.

   Конь шарахнулся, едва не сбросив седока, и в ужасе помчался обратно.

   Легионеры громко рассмеялись.

   -- Что, бритт, не по нутру угощение?! Ну извини, какое есть!

   Цезарь улыбнулся, хотя тонкие брови недовольно сошлись у переносицы. Самовольство стрелка не понравилось. В походе всё должно быть подконтрольно полководцу: любое движение, каждый выстрел - но трибуна, кинувшегося наказать стрелка, остановил.

   Бритты перекрыли единственный путь, ведущий вглубь Британии. Они не трогались с места, понимая, что, встав на перевале, уже обеспечили себе превосходство. Количество прибывших кораблей их не смущало. Сами жили на море и знали, сколько войск могло прибыть. К тому же римлянам ещё предстояло пройти около мили по россыпи камней и подняться наверх - Цезарь окинул взглядом вершины холмов - и, возможно, под обстрелом лучников. Во всяком случае, он так бы и поступил: расставил стрелков на высотах, чтобы расстрелять противника, пока тот ползёт на гребень. А стоять и ждать, когда ситуация разрешиться сама собой, смерти подобно. Оставалось два пути: попробовать пройти вдоль берега, в поисках другой бухты, рискуя потерять часть кораблей в шторме; или ударить по фронту и сбить бриттов с перевала не считаясь с потерями. Непростая задача, но в том, что его солдаты смогут сделать это, он не сомневался.

   -- Волусен, что за гребнем?