Солдаты Римской империи. Традиции военной службы и воинская ментальность

Важно также иметь в виду, что в римском понимании virtus и fortitudo как ее компоненты были неразрывно связаны с трудами (labores, opera) (например, см.: Cic. Arch. 28; De invent. I. 163; De finib. V. 67; Caes. B. Gall. V. 8. 4; Sall. Cat. 7. 4–5; Liv. V. 27. 8)[1052]. По мнению Сарсилы, такое понимание воинской доблести было обусловлено аграрным характером римской civitas: как в мирное время от римского крестьянина требовались упорство, способность к тяжелой работе, так на войне – стойкость, мужество и сила[1053]. Весьма примечательно, что даже в том случае, когда римские солдаты были заняты работами, казалось бы, очень далекими от собственно воинских трудов, эти работы превращались в дело доблести и состязания. Как мы отметили выше, еще в начале II в. до н. э. М. Фульвий Нобилиор, чтобы добиться популярности среди солдат, награждал их различными военными наградами за проявленное усердие в возведении инженерных сооружений (Gell. V. 6. 24–26). В высшей степени любопытные сведения содержит пространная надпись середины II в. н. э. из г. Салды (Bougie) в Мавретании (CIL VIII 2728 = 18 122 = ILS, 5795; cp.: AE 1941, 117; 1942/43, 93). В ней рассказывается о строительстве акведука, для которого потребовалось пробить проход для воды в горной толще. Эта работа была поручена ветерану III Августова легиона, либратору (нивелировщику) Нонию Дату, который для ее успешное завершения устроил трудовое соревнование (certamen operis) между военными моряками и солдатами какой-то вспомогательной части (gaesates), установив каждой группе работавших определенный участок работ (modum suum perforationis)[1054]. Обращает на себя внимание и тот факт, что надпись эта имеет изображения трех персонификаций, обозначенных как Patientia, Virtus, Spes (Терпение, Доблесть, Надежда. Эти слова могут быть подходящим девизом для римского воина).

Обращает на себя внимание также «рационалистичность» римского понимания храбрости: fortitudo противопоставляется безумию, одержимости, дерзости и легкомыслию. «Безумству храбрых» римляне вряд ли бы стали воспевать хвалу. Плутарх, например, отмечает, что на войне со Спартаком Катон Младший обнаружил незаурядную выдержку и отвагу, неизменно соединявшиеся с трезвым расчетом (Cato Min. 8). По словам Иосифа Флавия (B. Iud. V. 7. 3), Тит заботился о безопасности своих воинов не меньше, чем о самой победе, и называл безумием неосмотрительную отвагу, видя доблесть только в таких действиях, которые не влекли потерь. В подтверждение этой мысли можно также сослаться на пассаж из «Риторики для Геренния» (IV. 25. 35), где храбрость определяется как презрение к трудностям и опасности с расчетом на пользу и выгоды (contemtio laboris et periculi cum ratione utilitatis et compensatione commodorum), в то время как безрассудство (temeritas) означает по-гладиаторски принять на себя опасности и не рассуждая переносить страдания (cum inconsiderata dolorum perpessione gladiatoria periculorum susceptio)[1055].