Солдаты Вермахта. Подлинные свидетельства боев, страданий и смерти

ЛИНГНЕР: Национал-социализм — это прикладное расовое учение, это значит, что люди — все те, кто по своему характеру и отчасти по своему внешнему виду обещают стать полноценными людьми. Идейное богатство этих людей означает национал-социализм, если он не фальсифицирован воспитанием. Оно всегда может быть только боевитым, активным, желающим вступить в дело, и никогда выражение эгоистичным. Эти парни — именно немцы, и то, что они думают и делают — всегда будет правильным, то есть все будет для Германии. Этого совершенно не надо изменять. Я убежден, что против национал-социализма как такового, против идейного богатства сказать почти нечего. Он соответствует немецкому характеру от А до Я. То, что мнимые носители национал-социализма повели себя так по-свински, как господин Вебер в Мюнхене и многие другие вместе с ним, — все это стоит на другой доске [942].

Для таких людей, как Майер и Лингнер, их понимание нацистской идеологии ни в коем случае не было признанием только на словах. Они видели себя, в полном понимании Гиммлера, политическими солдатами, задача которых также состояла в том, чтобы учить своим представлениям своих подчиненных.

ЛИНГНЕР: Я считаю, что армия должна иметь некоторую политическую организацию, иначе она не будет в состоянии выдержать подобную судьбоносную борьбу. Если солдат повести в бой, не вдолбив им в самой грубой форме необходимость борьбы, да еще на многие годы, успеха не будет. В этом отношении — русское воспитание образцовое [943].

То, что руководящие кадры СС пытались в своих войсках вести политическую работу, об отсутствии которой в сухопутных войсках жалел Лингнер, многократно подтверждено. С сентября 1940 года политическая подготовка солдат СС становится задачей фюреров частей [944]. На самом деле желание внести нацистскую доктрину в войска оказалось несравнимым с результатом. Юрген Фёрстер указывал, что для проведения политических занятий часто отсутствовали все предпосылки, от дидактического материала до квалифицированного персонала [945].

РЁТЛИНГ: Каждое воскресенье у нас была политическая лекция о возникновении «Гитлерюгенда» и прочей чепухе. Начальник, который к нам приходил, говорил: «Итак, молодые люди, вы, конечно, знаете, журналов, книг о политических делах у меня мало. Радио у меня нет, и желания говорить на эту тему — тоже. В течение недели у меня достаточно дел по службе. Хайль Гитлер! Заседание закончено» [946].

Воспитание мировоззрения на самом деле было лишь одним из направлений идеологической обработки, только меньшая часть ее проводилась в классе, а главным образом она осуществлялась скрыто, путем формирования соответствующих рамок. У практики — самая большая формирующая сила. Стать убежденным эсэсовцем путем чтения статей невозможно — только путем образования в общей практике. Этот момент часто упускается, когда пытаются из анализа «мировоззренческих» концепций и учений сделать вывод об идеологическом уровне. От руководства и правил часто можно дистанцироваться, а от окружающей действительности — гораздо в меньшей степени. Поэтому национал-социалистические памятные даты и праздники, такие как летний и зимний солнцевороты, собственная юстиция [947] и специальные правила вступления в брак [948], играли большую роль для социализации в таких организациях, как СС. Последнее особенно запечатлелось в памяти штурмана СС Рётлинга. Так, им подробно объясняли желательное поведение в отношении брака, и им говорили, что они должны следить за тем, чтобы выбрать арийскую «девушку», и что они должны «заботиться о потомстве» [949]. Это дополняла прививавшаяся особенно в войсках СС культура твердости, которой способствовало, например, целенаправленное применение насилия уже во время подготовки. Эсэсовец Лангер из дивизии «Гитлерюгенд» рассказывал об этом времени:

«В войсках СС ты ничего не сможешь сделать, если унтерфюрер изобьет тебя во время занятий. На занятиях ты всегда должен быть вот так. Это чистый садизм» [950].