Солдаты Вермахта. Подлинные свидетельства боев, страданий и смерти

Идеологическая обработка утверждала в сознании «принадлежность к отборным войскам фюрера», которые должны «идти впереди Вермахта, чтобы показывать пример» [951], что они должны быть «жестче» и «радикальнее» армейских войск, в этом в дивизиях СС не должен был сомневаться никто. Старослужащие офицеры и младшие командиры вносили этот «дух» и в новые формирования 1943 года. Хотя две мотопехотные дивизии «Рейхсфюрер СС» и «Гётц фон Берлихинген» по своей боеспособности далеко не соответствовали отборным войскам, их офицерам все же удалось сформировать дух элиты СС, который среди прочего проявлялся в особенно жестоком ведении боевых действий. Так, не только дивизия «Рейхсфюрер СС» отличилась многочисленными массовыми убийствами в Италии [952], но и дивизия «Гётц фон Берли-хинген» оставила за собой во Франции кровавый след. Так, например, 25 августа 1944 года в Мале ею были убиты 124 мирных жителя [953], она же несет ответственность за многочисленные убийства пленных, как это, прежде всего, подтверждают протоколы подслушивания. Так, уже упоминавшийся Свобода, служивший в дивизии «Гётц фон Берлихинген», расстреливал американских военнопленных.

Войска СС были очень однородным формированием, в котором такие люди, как бывший комендант концлагеря Дахау, а затем генерал войск СС Теодор Эйке служили так же, как и молодой Гюнтер Грасс. Критические голоса представлены, главным образом, рядовым составом. На самом деле имеются достоверные свидетельства, что даже офицеры СС иногда отказывались проявлять жестокость. Об оберштурмфюрере Отто Вёльки речь уже заходила. 24-летний оберштурмфюрер Вернер Шварц, командир роты 2-го батальона мотопехотного полка СС «Дер Фюрер», заявил одному обер-лейтенанту сухопутных войск:

ШВАРЦ: За каждого нашего погибшего поручалось провести десять расстрелов.

Мы должны были, такой был приказ, а за каждого раненого — три. В последнем бою у меня было четверо раненых. Мы подожгли дом, и никаких расстрелов я проводить не приказывал. Я сказал своему командиру: «Мы этим ничего не добьемся. Мы должны поймать террористов и их расстреливать. Я против того, чтобы расстреливать гражданских». Я должен был провести акцию в одной деревне. Тогда я сказал своему командиру:

— Этого я делать не буду.

— Почему ты этого не будешь делать?

Я не захотел ответить: «Я слишком мягок для этого», но я действительно для этого слишком мягок, я не мог этого сделать. Потом… этому был дан отбой. Именно я, я был самым миролюбивым парнем в батальоне [954].

Можно было бы отмахнуться от его рассказа как от утверждения, приведенного в качестве собственного оправдания в качестве самозащиты. На самом деле есть указания на то, что его утверждение может считаться правдивым. На самом деле Шварцу из 2-й роты было приказано провести карательную акцию. Затем, может быть, из-за протеста Шварца командир батальона поставил эту задачу 3-й роте [955].