Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века

Телефон Моделя снова зазвонил. Фельдмаршал испуганно подскочил.

— Что? — прорычал он в трубку. Затем выслушал до конца и зарычал снова, на этот раз гораздо энергичнее. И наконец шлепнул трубку на место. — Это наш железнодорожный офицер. На станции нет ни одного туземца.

Телефон зазвонил снова.

— Что?! — На этот раз слово прозвучало как ругательство. Модель оборвал человека на том конце провода и положил трубку. — Проклятые клерки тоже отсутствуют! — закричал он на Лаша, словно это была его вина. — Я знаю, ей-богу, знаю, что случилось с туземцами, черт бы их всех побрал! Передозировка Ганди, вот что!

— Нужно было застрелить его еще тогда, во время мятежа, — сердито откликнулся Лаш.

— Если этого не произошло, то вовсе не из-за недостатка усилий с нашей стороны, — сказал Модель. Теперь, когда стал ясен источник его неприятностей, профессионализм прошедшего прекрасную школу офицера снова вернулся к фельдмаршалу. Дисциплинированность стала неотъемлемой частью его натуры. Спокойным, задумчивым тоном он поправил адъютанта: — Это был не мятеж, Дитер. Ганди — опытный агитатор. Имея на своем вооружении лишь слова, он доводил англичан до судорог. Вспомни, ведь и фюрер начинал как агитатор.

— Да уж, но фюрер, не задумываясь, отрывал головы оппонентам для большей убедительности своих слов.

Охваченный воспоминаниями, Лаш вскинул кулак. Он был из Мюнхена и носил на рукаве нашивку, подтверждающую его вступление в партию еще до 1933 года.

Однако фельдмаршал сказал:

— Думаешь, Ганди действует иначе? Его метод в том, чтобы разрушать врагов изнутри, заставлять их усомниться в самих себе. Помнишь тех солдат, которые предпочли трибунал исполнению приказа командира и поплатились жизнью? Пожалуй, Ганди больше похож на русского танкиста, чем на политического агитатора. Он сражается с нами за каждую пядь — в точности, как русские.

Лаш задумался: это ему решительно не нравилось.

— Так сражаются трусы.

— Слабый не может использовать в качестве оружия силу, — пожал плечами Модель. — Ганди делает, что возможно, и делает это умело. Но я тоже в состоянии заставить его сторонников усомниться в себе. Посмотрим, кто кого.

— Какие будут указания?

— Начнем с железнодорожников. Их возвращение на работу для нас важнее всего, так? Раздобудь полный список фамилий. Поставь галочку против каждого двенадцатого. Пошли наших солдат по всем адресам, пусть вытащат из домов этих бездельников и расстреляют их прямо на улице. Если оставшиеся не явятся и завтра, повтори процедуру. Продолжай действовать таким образом до тех пор, пока они либо выйдут на работу, либо не останется ни одного железнодорожника.

— Есть, господин фельдмаршал. — Слегка поколебавшись, Лаш спросил: — Вы уверены, что это будет правильно?

— А у тебя есть идея получше, Дитер? У нас тут всего дюжина воинских частей, а у Ганди — вся страна. Я должен убедить индийцев — и сделать это быстро, — что повиноваться мне разумнее, чем повиноваться ему. Повиновение — вот что имеет значение. Меня ни на пфенниг не волнует их любовь. Oderint dum metuant.

— Что, простите? — Майор не знал латыни.

— «Пусть ненавидят, лишь бы боялись».[29]

— A-а. Да, это мне нравится. — Лаш задумчиво потрогал пальцами подбородок. — Между прочим, мы вполне можем опереться на местных мусульман. Они тоже недолюбливают индусов. Осмелюсь предположить, они могут помочь нам поймать Ганди.

— А вот это мне нравится, — сказал Модель. — Наш Индийский легион в основном состоит из мусульман. Они знают нужных людей или знают людей, которые их знают. Но… — фельдмаршал цинично усмехнулся, — вознаграждение тоже не повредит. Теперь давай организуй все это и позвони командиру легиона полковнику Садару. Мы заставим их прошерстить все вокруг — и если они сделают свое дело, ты заработаешь новую лычку на погоны.

— Премного благодарен, господин фельдмаршал!

— Да пожалуйста, мне не жалко. Обещаю — лычка будет твоя. Если события развиваются должным образом, поладить со мной проще простого. Даже Ганди смог бы, если захотел. Но он не хочет — и поэтому для него все обернется смертью множества людей.

— Ясно, господин фельдмаршал. Если бы только он понял, что, отбив Индию у англичан, мы не откажемся от нее и не отдадим тем, кто не в состоянии противостоять нам!

— Похоже, тебя потянуло на политическую философию, Дитер?

— Ха! Ну уж вы и скажете! — Однако, снимая телефонную трубку, майор выглядел очень довольным.

— Мой дорогой друг, мой союзник, мой учитель, мы проиграли, — сказал Неру, когда посланец поспешно покинул последний дом из тех, которые, как они надеялись, можно было считать безопасными убежищами. — С каждым днем все больше людей возвращаются на работу.

Ганди покачал головой — медленно, как будто это движение причиняло ему физическую боль.

— Но почему они так поступают? Всякий, кто сотрудничает с немцами, отодвигает день своего освобождения.