Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века

— А всякий, кто не делает этого, в конце концов расстается с жизнью, — сухо ответил Неру. — Большинство людей лишены твоего мужества, великодушный. Некоторые готовы сопротивляться, но предпочли бы взять в руки оружие, а не действовать строго в рамках сатьяграхи.

— Если они возьмут в руки оружие, то потерпят поражение. Англичане с их пушками, танками и самолетами и то не сумели одолеть немцев, так неужели мы сможем? Кроме того, отстреливая немцев то здесь, то там, мы дадим им повод напасть на нас. Когда в прошлом месяце один из их лейтенантов угодил в засаду, бомбардировщики в наказание сровняли с землей всю деревню. У немцев не будет такого оправдания, пока мы сражаемся без применения насилия.

— Похоже, они ни в каких оправданиях не нуждаются, — заметил Неру.

Не успел Ганди ответить, как в лачугу, где они прятались, ворвался человек.

— Вы должны бежать! — закричал он. — Немцы знают, где вы! Они уже рядом. Идите за мной, быстро! У меня там повозка.

Неру подхватил брезентовый мешок, в котором носил свои скромные пожитки. Для человека, привыкшего выглядеть щеголем, жизнь беглеца оказалась особенно трудна. Ганди всегда нужно было очень мало. Теперь он не имел вообще ничего, но это его не огорчало. Старик спокойно встал и вышел вслед за человеком, который их предупредил.

— Поторопитесь! — закричал тот, когда они залезали в повозку.

Впряженные в нее горбатые волы с безразличным видом наблюдали за происходящим влажными коричневыми глазами. Когда Ганди и Неру легли на дно повозки, человек набросал сверху одеяла и соломенные циновки. Потом он уселся и взял в руки поводья со словами:

— Inshallah,[30] нужно убраться отсюда до того, как явятся военные.

Он стегнул кнутом по спинам волов, и те возмущенно замычали. Повозка покатила прочь.

Лежа в душной полутьме под одеялами, Ганди смотрел сквозь щелку, пытаясь сообразить, куда их везут. Он играл в эту игру уже не раз на протяжении последних недель, хотя, согласно собственной доктрине, не должен был этого делать. Чем меньше знаешь, тем меньше можешь рассказать. Правда, в отличие от большинства людей Ганди был уверен, что ни при каких обстоятельствах не станет говорить против своей воли.

— Мне кажется, мы используем прием, который американец Эдгар По описал в рассказе «Похищенное письмо», — заметил он, обращаясь к Неру. — Нас спрячут где-то совсем рядом с немецкими казармами. Им и в голову не придет искать нас здесь.

Неру нахмурился.

— Не знал, что у нас тут есть безопасные убежища, — сказал он, но потом расслабился — насколько позволяло ограниченное пространство. — Конечно, не буду утверждать, будто знаю об этом все. Да это было бы и небезопасно — знать все.

— Представь, у меня мелькнула та же мысль. — Ганди негромко рассмеялся. — Так или иначе, мы с тобой всегда оказываемся в центре событий, верно?

Ему пришлось возвысить голос, чтобы закончить фразу. К ним с шумом направлялся бронированный вездеход, грохотавший все громче и громче. Когда водитель внезапно выключил двигатель, наступила пугающая тишина. Потом снова послышался шум: это солдаты что-то кричали по-немецки.

— Что они говорят? — спросил Неру.

— Тише! — рассеянно ответил Ганди, пытаясь разобрать немецкую речь. — Они ругают чернобородого человека, спрашивая, с какой стати тот их остановил.

— Зачем, интересно, кому-то понадобилось останавливать немецких сол… — начал было Неру и вдруг испуганно смолк. У человека, недавно ворвавшегося в их тайное убежище, была черная борода. — Нам лучше убраться отсю… — И снова он оборвал себя на полуслове, на этот раз потому, что возница начал скидывать на землю то, чем были укрыты его пассажиры.

Неру попытался встать: он еще надеялся выбраться из повозки и сбежать. Слишком поздно — в лицо ему глядело широкое, точно туннель, дуло ружья, которое держал немецкий солдат. Большая закругленная коробка магазина свидетельствовала о том, что это автоматическое оружие — как раз такое, каким немцы нанесли невосполнимый урон английской пехоте. Один выстрел из такого ружья превращал человека в кровавое месиво. Неру в отчаянии откинулся на дно повозки.

Ганди, менее подвижный, чем его друг, успел лишь сесть.

— Добрый день, джентльмены, — сказал он, обращаясь к немцам таким тоном, словно никакого оружия у них в руках не было.

— Вылезайте! — Это слово было произнесено на хинди с таким чудовищным акцентом, что Ганди едва понял его, однако сопутствующий жест ружьем не вызывал сомнений.

С лицом, превратившимся в маску страдания, Неру выбрался из повозки. Солдат помог слезть Ганди.

— Danke,[31] — сказал тот.

Солдат с сердитым видом кивнул и указал дулом ружья в сторону БТР.

— А где же мои рупии? — завопил чернобородый.

Неру так резко обернулся на крик, что солдат едва не выстрелил в него.

— Ты имеешь в виду свои тридцать сребреников? — прокричал он.

— Сказывается английское образование… — пробормотал Ганди, но никто не услышал его.

— Мои рупии! — повторил человек. Он не понял Неру.

«Очень часто, — с грустью подумал Ганди, — корень всех проблем кроется в непонимании».