Соленая тропа

– Члены нашего книжного клуба будут в восторге. Вы не против, если мы разместим видео в нашем блоге?

– Да пожалуйста.

– Мы придем вас слушать в Сент-Айвсe. Ждем с нетерпением!

– Неужели? – Мот натянул шляпу поглубже и сделал шаг назад. – И кого же конкретно вы придете слушать?

– Вас, конечно! Постойте, это что же, подсказка? Это ваша новая тема – наши разные личности? Чудесно, и кто же вы сегодня?

– Я просто бездомный бродяга, который вышел прогуляться.

– Потрясающе, потрясающе! Теперь мы с еще большим нетерпением будем ждать вашего выступления, Саймон! Ну, а пока до свидания. – Они ушли в другую сторону. – Расщепление личности, противоречия, противоположности. Повезло же заранее узнать тему, надо как можно скорее написать про это в блоге.

Мы смотрели, как они удаляются, погруженные в свою беседу.

– Почему ты их не поправил?

– Теперь это уже просто смешно. Представь, как над ними посмеются другие члены книжного клуба, когда увидят это фото в блоге. Такого они никогда не забудут.

– Как жестоко.

– Но мы так и не знаем, кто такой Саймон Армитидж.

– Не знаем, но у нас есть подсказка: им интересуются книжные клубы, так что он, наверное, писатель.

– И они собираются прийти его слушать в Сент-Айвсе.

– Писатели же вроде не выступают?

– Может, он будет подписывать книги или что-то вроде того… Но выступлением это все равно не назвать.

– Шутник. Кем бы он ни оказался, не исключено, что мы с ним познакомимся.

– Я не уверен, что хочу знать, кто он – как-то уже привык к загадке.

* * *

Мы свесились с края скалы над бухтой Хеллз-Маут («Врата ада»), чтобы полюбоваться тюленями на скалах внизу: серые тушки лежали на солнышке или ныряли в воду. Нам повезло попасть сюда в редкий момент затишья между толпами туристов, которые в этом месте стадами гуляют по тропе между пляжным кафе и автомобильными стоянками. Снизу подуло свежим ветром, и вместе с ним до нас донеслись глубокие, полные тоски крики тюленей, усиленные эхом. Конечно, эта тоска была иллюзией, человеческой интерпретацией звуков, издаваемых животными. На самом деле в этих звуках не было ни обреченности, ни страдания – скорее всего, тюлени ссорились из-за места на камнях, где они проводят всю жизнь, зажатые между скалами и морем. Никакая не эмоция, а просто эхо чужой жизни.

Появились туристы, и мы пошли дальше, мимо маяка Годреви, сияющего в лучах солнца, многократно отраженных морем. В ярком солнечном свете были хорошо видны бесконечные мысы береговой линии до самого маяка Тревоуз – возможно, где-то далеко-далеко на горизонте виднелся даже Хартленд. Невозможно было представить себя теми людьми, что стояли у мыса Хартленд, в кафе, украшенном флажками; еще труднее было представить себя теми поломанными, пустыми человеческими оболочками, которые сошли с автобуса в Майнхеде. А до того? Наш дом теперь был не просто далеко, а недостижимо далеко. Он где-то существовал, но расстояние делало его нереальным. Острая, режущая, нутряная боль потери прошла, но память о ней была еще жива; она возвращалась, стоило мне закрыть глаза и впустить ее. Впрочем, мы оставили свою боль на другом мысе, так что здесь, на Годреви, до нас донеслось лишь ее эхо.

Ветер усиливался, взбивая море в пену. Впереди простирались километры пляжа Хейл, а через залив Карбис был отчетливо виден сияющий Сент-Айвс. Мы безо всякого труда шли по плотно утрамбованному песку – ничего общего с кошмарным мягким пляжем в Перранпорте, – не сводя глаз с волн, которые вздымались и вновь обрушивались, пенясь и пузырясь. Чайки, купаясь в воздушных потоках и перекрикиваясь, посмеивались над тем, как медленно мы идем. Над водой вставали кайт-сёрферы, покоряя воздух и воду и на считаные секунды зависая между ними, свободные от обоих. Устье реки Хейл можно пересечь во время отлива и с крайней осторожностью, но как только вода начинает прибывать, русло со своим мощным течением превращается в смертельную ловушку. Прилив теснил нас всё дальше от берега, и мы шли по тропе вдоль ряда деревянных хижин, украшенных ракушками, буйками, корягами и другими пляжными находками. Я могла бы поселиться в такой хижине, укрыться в крошечном синем домике на зиму, которая была уже не за горами. Отдыхающих с каждым днем становилось все меньше, и хижины стояли пустые, многие уже были заколочены на зиму.

Тропа уткнулась в бетон возле старого причала и превратилась в тротуар, который много миль следовал по городу вдоль дороги. Пэдди писал, что многие предпочитают пропустить этот участок и сесть на автобус до Сент-Айвса. Вечерело, и если бы мы решили пойти пешком, то к ночи не успели бы выйти из города, так что нам негде было бы заночевать. Мы решили сесть на автобус. Денег у нас оставалось ровно на билет, а возле Сент-Айвса как раз находился подходящий для ночевки мыс, поэтому мы встали в очередь на автобусной остановке.

– Куда путь держите? Уже холодновато для пеших походов. – Перед нами в очереди стоял паренек двадцати с небольшим лет в длинных шортах и свитере с капюшоном.

– До Лендс-Энда, а потом как погода позволит. Может, и дальше пойдем.

– А сколько у вас времени?