Соленая тропа

Мы разложили содержимое своих рюкзаков на камнях, и на полуденном солнце от него быстро пошел легкий пар. Когда мы покупали эти вещи, всего несколько недель назад, они казались чужими, но достаточно практичными, теперь же они стали членами семьи. Нам знакомы были все их причуды и слабости, нередко дико раздражающие, но без каждого из этих предметов мы не смогли бы жить, каждый защищали бы до конца. Даже тонюсенькие спальные мешки, которые мы уже понемногу начинали ненавидеть, были нам так же необходимы, как надоедливый брат или сестра. Шершавый гранит впитывал тепло и отражал его обратно, согревая нашу сырую, сморщенную кожу, успокаивая ноющие мышцы, так что скоро мы уснули и проснулись только ранним вечером. Я с трудом выпрямила затекшие ноги; сгоревшая кожа поскрипывала, такая же сухая и хрустящая, как наши разложенные по камням пожитки. Я начала складывать вещи обратно в рюкзак. Спальные мешки и свитера из благотворительного магазина были наконец-то сухими и теплыми – вот бы они такими оставались и ночью.

– Может, нам остаться здесь на ночь, а дальше двинуться завтра?

– Почему бы и нет? Я пойду искупаюсь.

Мот взял курс на глубину. Я никогда не видела его таким худым; руки и шея у него дочерна загорели, а все, что обычно прикрывала футболка, было ярко-белым. На его спине перекатывались мускулы – в годы, когда он постоянно возводил каменные стены, косил сено и рыл канавы, они бывали и крупнее, но с момента появления боли в плече и мышечной атрофии они еще ни разу не выглядели такими заметными и рельефными. Он плыл кролем, выбрасывая руки вперед полным вращательным движением, заплывая все глубже, а солнце понемногу клонилось к горизонту, освещая темнеющую воду золотыми полосками. Затем среди оттенков темно-синего я разглядела серое изогнутое пятно – оно то появлялось из воды, то вновь исчезало из виду. Рядом с ним показалось второе такое же пятно, а затем и третье: это плыла стая дельфинов, приближаясь к берегу. Мот тоже их заметил и застыл неподвижно, пока они бесшумно пересекали залив – их можно было бы спутать с танцующими волнами, если бы над водой не мелькали время от времени морды и хвосты. Дельфины были едины с водой, с подымающимся и опускающимся морем, они были одной с ним стихией. Они ушли с отливом и закатом, ускользнув к горизонту и океанским глубинам.

В отличие от Уэльса и Шотландии, Корнуолл никак не защищает свою популяцию дельфинов-афалин.

За последние десять лет их количество в этом регионе сократилось в два раза, в то время как в других местах популяции, наоборот, стабилизировались. Чтобы получить защиту местных законодательных органов, дельфины должны быть официально признаны местным видом, но без достаточно подробных исследований сделать это невозможно. В качестве абсолютного доказательства местной «прописки» ученые открыли, что афалины в уэльском заливе Кардиган общаются на другом диалекте, чем дельфины у берегов Ирландии. В результате эти дельфины, говорящие на уэльском языке, были признаны местными обитателями. Вне всяких сомнений стая в бухте Портерас общалась между собой с заметным корнуольским акцентом; непонятно, какие еще властям требуются доказательства.

Впрочем, даже если со временем дельфины получат какую-то защиту, это не гарантирует им спасения, если политика властей будет такой же переменчивой, как сейчас. Например, уэльское правительство посчитало, что морская флора и фауна в заливе Кардиган и специальная природоохранная зона Пен-Ллин достаточно долго пользовались защитой государства. Теперь оно предлагает вновь открыть эти воды для донного траления. Раньше в них велась активная добыча морских гребешков, а когда экологи добились приостановки интенсивного траления на несколько лет, этого времени не хватило, чтобы местная флора и фауна восстановились в прежнем объеме. Это позволило Национальной ассамблее Уэльса сделать вывод, что песчаная пустыня – это естественное состояние наших прибрежных вод. Никто не учитывает, что вместе с гребешками металлические крючья повыдирали из морского дна все живое: мидии, анемоны, губки, кораллы, водоросли, всевозможные виды рыб – это целый подводный мир, который просто не может восстановиться за жалкие несколько лет, на это уйдут десятилетия, возможно, и целые века. А ведь именно этот подводный мир кормит самок дельфинов, когда их дельфинята еще малы и не могут быстро плавать.

* * *