Соленая тропа

Ежевика, которую мы собирали по пути, была мелкой, кислой и вяжущей, так что я взяла одну ягодку чисто из вежливости. Но когда я положила ее в рот, это оказалась самая вкусная ежевика, какую мне только доводилось пробовать. Сочная, сладкая, настоящий взрыв фиолетово-осеннего вкуса во рту – с едва заметным привкусом соли.

– Вы, наверное, думали, что ежевика уже сошла, да? Или ели ее и считали невкусной? Нет, с ежевикой нужно дождаться последнего момента – она станет идеальной ровно перед тем, как испортится. Дрозды об этом знают. И вот если в это же время придет туман и на ягодах осядет чуть соленого воздуха, получается блюдо, которое невозможно купить ни за какие деньги и невозможно воссоздать искусственно. Идеальная, чуть подсоленная ежевика. Приготовить ее нельзя, она рождается сама, это работа природы и времени. Это подарок. Мы получаем его именно тогда, когда нам кажется, что лето прошло, а с ним и все хорошее.

Он обнял брата за плечи – тот побелел и весь дрожал, теперь было очевидно, что он болен.

– Давай-ка я сам понесу свою одежду, и мы поскорее доставим тебя домой, к огню.

Тот только улыбнулся в ответ, и они ушли.

Всю дорогу до мыса Гернардз мы объедались ежевикой, все наши пальцы окрасились в фиолетовый.

* * *

Небо опустилось вниз, всосало в себя море и обрушилось на сушу, превратив нас в извивающиеся в грязи тела, скользящие по неровной каменистой тропе. Громадные ревущие волны с грохотом колотили по скалам, а ливень колотил нас по головам. Вода проникала сквозь наши не-такие-уж-непромокаемые дождевики, текла по одежде, скапливалась в ботинках и выплескивалась из них при каждом шаге коричневым бульоном из грязи и пота. К середине дня мы сдались, поставили палатку в чистом поле, переоделись из насквозь мокрой одежды в чуть менее мокрую, поели риса, поиграли в «Угадай, что я вижу?» (в палатке у этой игры очень ограниченные возможности), поиграли в игру «Что будем делать после Лендс-Энда» (у этой игры очень ограниченные возможности, когда вариантов всего два: пойти дальше или нет), попробовали разыграть по ролям «Беовульфа» (совсем неподходящая игра для палатки), а потом проспали двенадцать часов подряд.

В палатку проник луч солнца – такого яркого света мы не видели уже два дня, но меня в данный момент волновало совсем другое: после нескольких недель на рисе и макаронах мой живот жестоко скрутило от съеденной накануне ежевики. Я пристроилась на корточках возле каменной кладки изгороди, глядя, как плывут по синему небу пушистые белые облачка. Потом я увидела ее. На табурете посреди поля сидела женщина, прислонившись головой к боку коровы, которая что-то ела из ведра. Кто в наше время доит коров в поле, сидя на табурете? Я что, заболела и вижу галлюцинации? Или меня случайно перенесло в прошлое, во времена «Тэсс из рода д’Эрбервиллей»? И тут женщина приветливо помахала мне. Проклятье, она видела, как я присаживалась у нее в поле! Я подкрепила веру местного населения в том, что все туристы – нецивилизованные дикари, которые пьют только соевое молоко.

– Мот, вставай, нам нужно идти.

* * *

Тропа выровнялась, а затем мягко пошла вниз, к бухте Портерас. Наша одежда сохла на ветру, а мы шли вдоль ручья по направлению к пляжу. Мимо промчалась бордер-колли, перескакивая с камня на камень, а следом нас догнала невысокая женщина с не то светлыми, не то седыми волосами, такими длинными, что даже заплетенные в косу они спускались ниже пояса.

– День добрый, идете по тропе? Куда планируете дойти?

– До Лендс-Энда, может, и дальше.

– Значит, вам уже недолго осталось. А откуда пришли? Ночуете в палатке?

– Из Майнхеда и да, почти всю дорогу ночевали дикарями в палатке.

– Я могла бы и не спрашивать – по вам видно.

– Видно что?

– Ее прикосновение, ее печать: вас коснулась рука природы. Теперь она вас никогда не покинет – вы просоленные. Я приехала сюда тридцать лет назад и так и не смогла уехать. Здесь я каждый день купаюсь и гуляю с собакой. Люди вечно борются со стихиями природы, с погодой, особенно здесь. Но если она прикоснулась к вам, если вы приняли ее как должное, вы уже никогда не станете прежними. Удачи вам, куда бы тропа вас ни привела, – следуя за собакой, она без видимых усилий исчезла за гребнем мыса.

– Что такое с этими местами, что здесь на каждом углу то мудрец, то предсказатель?

– Просоленные. Мне это нравится. Пропитанные здешними ветрами и солью, как ежевика.

– Солнце начинает припекать. Давай сушить вещи.