Солги мне

— Может быть, я не нужен тебе, но твоей дочери нужен. И мне очень хочется быть нужным ей. Если мы с тобой не найдем общий язык, что ж, я готов смириться. Но не вздумай становиться между мной и Эм. Уж мы-то сумеем понять друг друга.

Он сидел на крыльце, хмурый, но решительный, и Мэдди в первый раз посмотрела на него по-настоящему. Он сказал, что не намерен оставлять ее дочь одну, чего бы это ему ни стоило. Он вернулся в город ради Эм, и Эм поверила ему и убежала из дома, чтобы встретиться с ним.

«Я тоже верю ему, черт побери», — сказала себе Мэдди. Кей Эл, сильный и упрямый, своевольный и нежный, несносный и невероятно желанный, хотел навсегда взять Эм под свою защиту, и чтобы заполучить его, Мэдди нужно было всего лишь стать прежней Мэдди, которую он знал и любил. Иного выхода не было.

— Я не могу, — сказала она. — Я уже никогда не смогу вновь стать той скучной занудой, какой была двадцать лет назад, не смогу вновь превратиться даже в ту Мэдди, какой была лишь месяц назад. Я совсем не та женщина, в которую ты влюбился в школе. Забудь о ней.

Кей Эл вскинул голову и озадаченно посмотрел на Мэдди.

— О ней? Я уже забыл, — сказал он. — Та, прошлая Мэдди была очень приятным воспоминанием, но ты — не она. Теперь ты — упрямая стервозная истеричка, и чаще всего я просто не знаю, как с тобой быть, взять тебя силой или послать ко всем чертям. Но тут уж ничего не поделаешь — я тебя люблю. Одному Господу известно за что, но все же люблю. И твою дочь тоже. Так что смирись с этим, крошка. — Взгляд Кей Эла стал сердитым, и она едва не расхохоталась, хотя сейчас ей было совсем не до смеха.

«Хватит лгать», — сказал он, и Мэдди задумалась, припоминая две последние недели. Она вспоминала, как жила без Кей Эла, как избегала встреч с Тревой, как лгала матери, притворяясь, что у нее все благополучно, как ее собственная дочь перестала ей верить, как она себя чувствовала час назад. Весь ее мир рассыпался в прах, и Мэдди не хотелось еще раз пережить нечто подобное. Она пыталась защитить Эм, отказавшись от общения с окружающими, но затворничество едва не свело ее с ума, ведь она всю свою жизнь провела в заботливых объятиях Фрог-Пойнта и никогда не знала, что такое одиночество. Что ж, она получила то, чего добивалась — прячась от города, оттолкнула от себя людей.

Она была испуганна и беззащитна, она растерялась и ничем не смогла помочь дочери.

Видимо, наступило время возвращаться к жизни.

— Сиди здесь, — велела она Кей Элу. — Я должна пойти и поговорить с Эм, а ты оставайся на месте, пока я не вернусь.

— Мне некуда идти, — ответил Кей Эл. — Я строю здесь дом.

Мэдди повернулась и зашагала к причалу, готовясь к самому тяжелому из всех тех разговоров, которых она так страшилась и которых было не избежать.

Усевшись рядом с Эм на потрескавшиеся доски, Мэдди сняла обувь и потрогала ступнями прохладную зеленую воду. По ее щиколоткам и голеням распространилось ощущение покоя, от которого постепенно расслабилось все тело. Это было так приятно, что Мэдди вздохнула от удовольствия.

Эм пошлепала ногами по воде; потом Феба вывернулась у нее из-под руки и взобралась на колени, чтобы лизнуть ее в нос. Девочка, выпятив челюсть, отвернула лицо чуть в сторону.

Мэдди подхватила Фебу, поставила ее на доски за своей спиной и взяла дочь за руку, но Эм тут же выдернула свою ладонь из ее пальцев.

Все ясно. Мэдди сложила руки на коленях и заговорила:

— Ладно. Я должна была сказать тебе правду сразу. Я просто хотела поберечь тебя, уж очень все это мрачно. Но теперь понимаю, что делала это зря. — Она чуть наклонила голову, чтобы посмотреть в лицо Эм. — Или я была права?

— Нет, — ответила Эм. — Хуже всего не знать, что происходит. Я не могла больше терпеть.

— Спрашивай, — глядя куда-то в сторону, сказала Мэдди.

Эм прикусила губу и посмотрела на мать снизу вверх.

— Кей Эл говорит, что папу убили, — произнесла она.

«Проклятие».

Мэдди кивнула:

— Да, это так. Он умер мгновенно и ничего не почувствовал. Это правда.

На минуту Эм крепко сжала губы, потом спросила:

— Кто это сделал?

— Я не знаю, — ответила Мэдди. — Честно, не знаю. Генри ищет убийцу, но пока еще не выяснил, кто это. Я даже не догадываюсь.

— Расскажи мне, как это было, — попросила Эм. Мэдди сглотнула.

— Мы не знаем почти ничего. Известно лишь, что в ночь с пятницы на субботу папа встречался с кем-то в своей машине. Ему очень хотелось спать, потому что он выпил вина, в котором были растворены мои пилюли. Тот, другой человек отвез его в Пойнт и припарковал там автомобиль. Неизвестно, что случилось потом, но, должно быть, папа уснул от таблеток, и… — Мэдди обняла рукой напряженные плечи Эм. — …И тогда тот человек застрелил его.

Эм кивнула, по-прежнему не позволяя матери прижать ее к себе.

— Да, так мне сказали в школе. Бабушка думает, будто папа отравился и мгновенно умер, но ребята в школе сказали, что его застрелили. — Эм подняла глаза и посмотрела на Мэдди. — Я не знала про таблетки. Значит, папа даже не догадывался, что его хотят убить?