Солёный ветер (СИ)

Железная дверь очень громко скрипит, и эхо отскакивает от всех стен сразу, ненадолго даже оглушая. А Инён закатывает глаза, не веря, что дождалась, наконец, того, для чего её сюда приволокли, и не без труда поднимет голову, тяжёлым взглядом впиваясь в трёх вошедших мужчин. Она сразу выделяет главного из них — он показательно расслаблен, сияет почти добродушной ухмылкой на всё лицо, и двигается впереди двух остальных — хмурых, собранных, облачённых в одинаковые чёрные смокинги. Инён решает, что они далеки от аналога тех мелких сошек, каких Чонгук послал за ней следить.

— Со Инён, — произносит мужчина, останавливаясь в двух шагах от неё, и склоняется в поклоне на европейский манер, — рад встрече.

«Не могу ответить тем же», — очень хочется сказать ей, но приходится обходиться лишь скептично поднятой бровью.

— Ох, и правда, — продолжает давить улыбку мужчина, — и где мои манеры? Развяжи нашу гостью, — кивает он одному из тех, что стоят за его спиной.

Инён совсем не нравится, что в руке у того мелькает небольшой нож, едва он направляется в её сторону, и ещё больше не нравится, что лезвие касается её щеки. Но она смотрит на мужчину почти с благодарностью, когда освобождается от верёвки во рту, стоит ему её перерезать. Инён тут же отплёвывается, стараясь избавиться от неприятного ощущения, и языком касается правого уголка губ, моментально распознавая кровь.

— Благодарю, — кидает она, вмиг преисполняясь уверенностью. — Моё имя вам известно, а вот ваше мне — нет. Не представитесь?

Мужчина тут же смеётся, и выглядит это даже почти искренне. Но Инён вмиг жалеет о том, что раскрыла рот, когда тот подходит к ней и, вцепившись мозолистыми пальцами в подбородок, поворачивает её голову из стороны в сторону.

— И ведь ни одной слезинки, — тянет он, опускаясь перед ней на корточки. — Так привыкли к подобным вещам, Со Инён?

— Не понимаю, о чём вы, — морщится она, не с первого раза высвобождаясь от неприятной хватки.

— Чхве Сыльмин, — представляется он, и на его впалых щеках очень показательно двигаются желваки. — Но не думаю, что это имя о чём-то вам, милая леди, скажет.

Инён хмурится, невольно вцепляясь ногтями в подлокотники стула, и мысленно с мужчиной соглашается — оно и правда совсем ни о чём ей не говорит.

— Знаете, почему вы здесь?

— Вам известно моё имя, значит, должно быть известно и всё остальное. У моей семьи нет лишних денег, вам следовало похитить кого-то другого.

Чхве Сыльмин снова смеётся, и его улыбка будто бы скрадывает настоящий возраст. Инён уверена, что ему не меньше сорока пяти, но с трудом даёт и тридцать шесть, стоит ему улыбнуться. А ещё она уверена в том, что на её театр он не купился совсем.

— Зачем же вы так, госпожа Со, — тянет мужчина, успокаиваясь. — Давайте уважительно относиться ко времени друг друга. Я говорю о том, что вас связывает с одним нашим общим знакомым.

— Не думаю, что у нас есть общие знакомые, господин Чхве, — в тон ему отвечает Инён, растягивая губы в улыбке.

— Чон Чонгук.

— Впервые слышу.

Мужчина вздыхает так тяжело, будто раздумывает уже над тем, как можно было бы её разговорить, применяя методы куда менее гуманные.

— Предположим, что это так, — кивает он. — Однако вы помогли ему несколько дней назад, когда он ввалился в вашу клинику.

— Тот парень! — притворно-шокированно выдыхает Инён и едва сдерживает улыбку, когда видит на лице мужчины удивление напополам с сомнением. — Я даже не знала, как его зовут!

— И всё же оказали ему помощь, — замечает Чхве Сыльмин. — Вы же ветеринар.

— А он — то ещё животное, — бурчит Инён, напуская на себя самый обиженный вид, и, видя ошарашенный взгляд мужчины, добавляет: — Это не мои слова.

Он хмыкает, поднимаясь на ноги, и какое-то время смотрит в окно, хмуря брови.

— Что же, это вполне в его духе.

Со Инён поджимает губы, ведь отчего-то совсем в этом не сомневается, и уже даже видит, как долгожданная свобода мелькает на горизонте. Здесь она — жертва, несчастная девушка, волей злого рока втянутая во что-то очень и очень неприятное. Для полной картины ей не хватает только заплакать, но Инён осознает, как странно это будет выглядеть, а потому себя сдерживает, жалея, впрочем, что не избрала подобный образ с самого начала.

— Он угрожал вам? — интересуется вдруг мужчина, снова поворачиваясь к ней лицом.

Инён тут же напускает на себя самый жалкий вид, сводит брови домиком и тянет:

— Конечно! Мне было так страшно, — она даже кусает губы, чтобы показаться максимально правдоподобной. — Так размахивал своей пушкой, что у меня сердце чуть не остановилось.

— Чем?

Инён совсем не нравится, как заинтересованно вдруг щурится Чхве Сыльмин, и как переглядываются между собой мужчины за его спиной. Но она всё же решает идти до конца и поясняет — уже не так уверенно, как до этого:

— У него было оружие. Не знаю, что именно, я совсем в этом не разбираюсь, — врёт она. — Наверное, пистолет.