Солнечная песня

Он постарался не показать охватившего его раздражения.

— Когда у меня будет настоящий дом, Мэгги Уэйверли, а ты будешь одета в белое свадебное платье, украшенное кружевами и оранжевыми бутонами, с моим кольцом на своем пальце, тогда и только тогда я возьму тебя.

— Я и не подозревала, что ты трус, Майкл, — она повернулась и пошла к двери.

Он схватил ее за плечи и повернул к себе. Сжав ее руки, он наклонился к ней и бросил:

— Я не трус, но и не святой. Чего ты добиваешься, Мэгги?

Она высвободилась из его захвата, обвила его шею руками и приподнялась на цыпочках, пока их губы не соприкоснулись.

— Я хочу тебя, — прошептала она и поцеловала его так, как он никогда не осмеливался целовать ее. Потом Майкл наклонился, подхватил ее на руки и понес к узкой железной койке.

Опустив девушку на постель и обхватив ее руками, он спросил:

— Так ты этого хочешь? — желая услышать от нее «да», он молился, чтобы она сказала «нет».

— Да. — Ее шепот прозвучал громко, как звон тарелки, упавшей на пол.

— Тогда сделаем по-моему.

Раздевал он ее медленно, с нежностью. Когда едва обретенная бравада чуть не изменила ей, он спросил, не передумала ли она.

— Нет, — поспешно заверила она его. — Нет.

Шепча и вздыхая, они оба погрузились в сладкую истому, и ему хотелось, чтобы она никогда не кончалась. Он знал, что навсегда сохранит воспоминание об этом мгновении в своем сердце.

Позже, когда он уже помогал ей одеться, она не позволила ему проводить себя. Он спустился с ней на улицу и остановил пролетку. Захлопнув за собой дверцу, Мэгги высунулась в окошко, а он взял ее руку и сказал:

— Завтра вечером я приду к вам, и мы поговорим с твоим отцом.

Ее глаза наполнились влагой, губы задрожали, но она все же выговорила:

— До встречи, любимый.

Больше он ее не видел.

Гудение колес по стальным рельсам вывело Майкла из задумчивости. Он взял с соседнего сиденья шляпу и почистил ее рукавом пальто. Паровоз засвистел, возвещая их прибытие в Теллурид. В проходе появился проводник в темно-синей униформе.

Майкл посмотрел в окно, пытаясь разглядеть станцию в плотных облаках, опустившихся на горы. Выглядела она как любая другая, но для него отличалась от всех.

Где-то в Теллуриде живет Мэгги, и он не сядет в обратный поезд в Денвер, пока не увидит ее.

— Мама! Я пришла!

Маргарет закончила мытье кистей и убрала их. Обеденный стол был уже расчищен, а законченные картины составлены у задней стенки буфета.

— Я в столовой, девочка! — крикнула она, узнав торопливый цокот туфелек шестилетней дочки. Кухонная дверь распахнулась, и появилось ее сокровище с подпрыгивающими черными локонами и сверкающими синими глазами.

— Тимми сегодня дергал меня за волосы, — пожаловалась девчушка, но вместо того, чтобы печалиться, забралась на стул и, уперев одну руку в бок, гневно встряхнула головой. — Представляешь?

— А что ты ему сделала, Эмма? — Маргарет не удержалась от того, чтобы поправить огромный бант в волосах девочки. Голубые, как небо в ясный день, глаза ответили ей улыбкой.

— Ничего, мамуля.

— Совсем ничего?

— Почти ничего, — тихо отозвалась девочка. — Разве что назвала его ослом.

— Вот оно что! — Маргарет поцеловала дочку в нос и поспешила на кухню, чтобы приготовить поздний ужин. — Тогда, полагаю, мне не нужно идти к нему домой и просить его маму отшлепать его, а?

Эмма последовала за мамой в другую комнату и оставалась рядом, пока та подкладывала дрова в печку.

— Нет, пожалуй. Миссис Филдинг сказала, что завтра, если ты опять будешь занята, я могу пойти к ней поиграть. Можно, мамочка?

— Если только после полудня. — Тут Маргарет вспомнила о Чарли и его приглашении. — Мистер Даунинг повезет нас завтра на обед в отель «Шеридан». Ты рада, правда?

Эмма пожала плечами.

Маргарет поставила взятую с полки миску с яйцами и опустилась на колени, чтобы поглядеть в глаза девочке:

— Тебе ведь нравится мистер Даунинг? Но если не хочешь идти на этот обед, давай откажемся.

— Я скучаю по папе.

— Знаю, детка, — Маргарет привлекла к себе Эмму и с силой обняла ее. У нее ком встал в горле, когда маленькие ручки охватили ее шею. Действительно ли ребенок скучал по Стюарту Брауну, умершему, когда ей не было и трех, или ей недостает кого-то, кого она могла бы называть папой, как все ее друзья?

— Если мы пойдем на обед с мистером Даунингом, ты сможешь заказать все, что захочешь.

— Даже тапиоку[2]?

— Конечно, дорогая.

— Тогда пойдем. — Забыв на время о своих заботах, Эмма, еще раз сжав шею матери, отпустила ее. Пока Мэгги занималась яйцами, Эмма подтащила кухонный стул так, чтобы стоять на нем вровень со своей мамой. — А когда будем делать валентиновы открытки?