Солнечная ртуть

Иногда он её раздражал. С тех пор как мальчишка перестал от неё прятаться, он вздумал применить противоположную тактику: постоянно вертелся рядом. В общем-то, Ада была не против, всё-таки слишком долго она провела здесь совсем одна. Но его вопросам не было конца и края, да и личное пространство девушка ценила высоко, и всегда ревностно его оберегала. Впрочем, ей и самой было о чём спросить. Правда мальчишка отвечал сбивчиво и невпопад.

Он с семьёй жил в обыкновенной многоэтажке, которую ещё не построили, но построят через пару десятков лет. Обосновались на пятом этаже. Любимым занятием Тоши по утрам было наблюдать в окно за тем, как мусоровоз опустошает контейнеры рядом с их домом.

— Так, ну а ближе к делу можно?

Ребёнок легко отвлекался от темы. Всё вспоминал то завтрак, когда они с братом и сестрой впервые попробовали шоколадное масло, то смешные клички из детского сада. Он так умилительно об этом рассказывал, что Ада не сердилась, а только понемногу психовала. Тоша звонко смеялся, когда на него ругались, будто не веря, что люди могут по-настоящему быть злы. Злиться всерьёз на него и правда невозможно: таким беззащитным и наивным он выглядел. А сам под шумок этим пользовался. Из его болтовни девушка сделала вывод, что познакомилась с тем, кто всю свою короткую жизнь провёл всеобщим любимцем. Она бы стала завидовать другому, но только не Тоше: он не умел ненавидеть и обижать, и уже одним этим заслужил хорошее отношение.

— Л-ладно. Я и так уже х… хотел сказать. Мы в тот день гуляли…

— Подожди, как давно это случилось? На днях?

Тоша сидел на камне и беспечно болтал ногами. Ничто не могло омрачить его настроение. Ещё одна уникальная черта.

— Навверноеееее… лет примерно т-тридцать назад. Мне трудно считать: ннн-не люблю цифры!

О, это Ада прекрасно понимала, всю жизнь она получала двойки по математике. А вот остальное в голове не укладывалось.

На тёмно-каштановые волосы мальчика ветер опустил берёзовый листик. Сразу вспомнилось, как детские художники изображают ёжиков с грибами и листьями на иголках.

— Э, ну да, я тоже, — выдавила из себя Ада. Тридцать лет — какой срок! Она вот начала сходить с ума спустя неделю.

Девушка глухо покашляла и обняла свои колени, неподвижно глядя вперёд. Есть ли смысл надеяться вернуться? Или стоит ждать, что со временем их маленькая община призраков разрастётся до небольшого поселения?

Мальчик смотрел на неё, не понимая, почему Ада опять погрузились в раздумья и забыла про него. Но отвлекать не смел.

Когда она вернулась в реальность, Тоша рассказал, постоянно отвлекаясь на посторонние вещи и грызя ноготь, свою дальнейшую историю.

С братом и сестрой они частенько удирали из дома на пустырь. Там у местной молодёжи из нескольких дворов было что-то вроде лакшери клуба. С утра до вечера ребятня тусовалась в этом месте, пока не наступал час, когда надо со всех ног бежать домой.

Тоша был младшим. Дети всех возрастов принимали его в компанию и никогда не обижали. За это он платил своей доброй душой: помирит драчунов, подарит кому-нибудь украденную из домашнего аквариума ракушку. Магнетизм этого ребёнка не знал границ. Социальный вундеркинд, ни дать, ни взять!

У него были старшие брат и сестра — Мелок и Уголёк — темноволосый мальчик с грязными ногтями и бледная девочка-блондинка, которая заплетала косы белыми лентами. Тоша называл их только так и никак иначе, и, если верить мальчишке, все, даже взрослые, делали то же самое. За ним самим кличка закрепиться не успела.

Старшие дети отличались от очаровательного заики. Они говорили нормально, были по-своему весёлыми, но не такими общительными. Уголёк, к тому же, оказался больно обидчивым. Стоило кому-то хоть что-нибудь не так сказать, как он сразу лез в драку. Дрался мальчуган из рук вон плохо, что заставляло обижаться ещё сильнее — теперь уже на себя. От природы сдержанный на язык, он никогда не жаловался, но даже по лицу всё было понятно. Так бы Уголёк и ходил день и ночь со скорбной миной, если бы не Тоша. Он как мог поддерживал и утешал брата, хотя Ада догадывалась, что тот ему завидовал.

— Нн-нничего он мне не з… завидовал! Я был его л-лучшим другом!

— Ну ладно. Если тебе нравится, то можешь думать так.

Девушка не сомневалась, что брата он любил. Но считал ли его лучшим другом сам Тоша, или просто жалел, как всех кошечек и собачек, которых видел на улицах? Идеальные в обществе люди часто открываются своим домашним не с лучшей стороны.

Она оставила при себе эти глубокомысленные замечания. Вряд ли шестилетка им поверит, и возможно, будет абсолютно прав.

— Так и что там дальше? Ты, кстати, можешь не жевать цветы?

— А т-ты можешь не быть такой серь-рьёзной?