Солнечная ртуть

Всё дело в зависти и газе. Флот королевы несколько недель щеголял новыми линкорами. Они отличались от прежних дредноутов тем, что вместо четырёх замедляющих скорость башен теперь было три: две на носу и одна на корме. Калибр подскочил с двенадцати дюймов до четырнадцати. Машины летали по небу как гордые птицы, жгли и взрывали так, что, как им тогда казалось, не уступали драконам. Некоторые серьёзно утверждали, что более в чудовищах надобности нет: армада справится сама. Между прочим, такие призывы считались государственной изменой, да и вообще являлись глупостью.

Залпы орудий были слышны в радиусе сотен километров. Гидра войны снизошла отползти подальше от крестьянских селений, но не достаточно, чтобы люди не слышали ударов, взрывов и стона металла. Ни что не защищало их от падающих сверху осколков и искорёженных кораблей с обгоревшими трупами у штурвалов. Поля были заброшены, урожай на них погублен, морские обитатели спешно покидали привычные берега. Волны носили железные обломки и обрывки парусины, выплёвывали их на серый песок.

Адмиралы Небесной армады остервенело палили со своих новеньких линкоров по кораблям скельтров, предвкушая победу. Вполне заслуженную после стольких изматывающих недель. Но не тут-то было. Позволив королевскому флоту ненадолго расслабиться, командующие скельтров отдали приказ использовать зелёную, дьявольскую дрянь, доселе неизвестную миру. Её взрастили силами учёных и колдунов. Каган благоволил к последним: Баар уважал то, что внушает простым смертным трепет.

Самый простой дирижабль, мелкий и неприметный, неспешно пролетал на высоте, где не было ни своих, ни чужих. Светало, и боёв пока не шло. Блеклое подобие некогда вечно-закатного солнца ещё не показало тусклые лучи. Железные машины обеих сторон застыли в небе, не жалея топлива. Флот её величества ощетинился трубами, среди которых притаились пушки, способные рушить не то что корабли — города. Он ещё не знал, что к концу этого дня будет хромать на все свои лопасти и винты.

Тяжёлое, травяного цвета облако отделилось от дирижабля и стало рассеиваться по воздушному полю. На многих судах были открытые палубы, враждующие стороны лицезрели друг друга через подзорные трубы и бинокли. Экипажи Небесной армады не сразу взяли в толк, почему подданные кагана надели странные маски. Уродливые, массивные, с гротескными хоботами. Они делали людей похожими на монстров из страшных сказок, которыми пугали детей во времена зарождения Паровой империи. Многие тогда боялись её символов, к которым относили всё неизвестное, но сделанное руками человека.

А когда адмиралы поняли, в чём дело, спасаться уже было поздно.

Дым проникал через люки и швы. Зелёный туман окутывал линкоры и превращал их в корабли-призраки. Это была не метафора: адмиралы, капитаны, кочегары и простые матросы-пилоты, снующие по этим махинам, вряд ли уже могли называться живыми людьми.

Кашель начинался внезапно, мокроту сменяла кровь. На белые платки начальства и грязные рукава подчинённых выходили тёмные сгустки. Это были кусочки лёгких. Ткань становилась липкой; глаза тонули во мраке, а в море — тела. На некоторых судах поднялась паника, люди в ужасе покидали свои рабочие места, оставляя машины на произвол судьбы. Первыми стали тали терять высоту мелкие катеропары. Они падали всё туда же — в море, на берег, на головы. Кричали люди на земле и на небе.

Оказалось, газ наносит урон и самим скельтрам: на их кораблях тоже кашляли и теряли сознание. Но тот кошмар, что выпал флоту королевы, не доводилось прежде испытывать ни одной армии мира.

Те, кто был в состоянии, открывали по скельтрам огонь, но нередко попали в своих из-за плохой видимости. Яд проникал в любую каюту, травил каждый обнаруженный на борту организм. Самые отчаянные командиры, не обращая внимания на боль, помогали навести прицел и вдохновляли тех, кто находился рядом — пока не падали замертво. Многие залпы оборачивались хилыми вспышками: зелёный газ оказывал такое действие на снаряды, что огонь угасал как в воде. Все, кто ещё верил в помощь драконов, отчаялись и опустили руки.

Канонада превратилась в заупокойную мессу, звучащую на небесах. Покойники сами исполняли её.

Некоторые дирижабли устроили такую беспорядочную и бесполезную пальбу, что адмиралы из последних сил отдавали приказы не стрелять и начать отступление. Но они опоздали

Из двухсот крейсеров осталось девяносто два. Сто восемь — включая четырнадцать мощнейших линкоров, — потеряли управление и сгинули в солёных волнах или на брошенных крестьянами полях. Только на одном из потерпевших крушение, команда отчасти спаслась: они сумели сесть на небольшое скалистое плато. Позже, ослепшие, искалеченные, "счастливцы" будут рассказывать об этой битве тем, кто примется писать историю.