Солнечная ртуть

По сравнению с искусственной молнией, огонь выглядел гораздо более живым и впечатляющим. Да и времени этой пиротехнике уделили значительно больше. Железные драконы поделили верхние сценические сферы напополам с дирижаблями, а самый первый из них под шумок куда-то исчез. Эрид не оставил это без внимания и фыркнул. Это могло означать что угодно. Оборотень Мадлен посмотрел на него и впервые заговорил. Голос его оказался до абсурда высоким и нервным, это не вязалось даже с тощим, но всё же представительным видом Эарта.

— Да, меня там не было. Да, тебе наплевать, что я или кто-то другой думает по этому поводу. И всё-таки скажу: твою персону незаслуженно обошли стороной. В самом деле — только упомянули, надо же!

Видимо, он говорил не только о декорациях, но и о текстах, которые так старательно распевали внизу, на сцене. Ада напрягла слух.

— Я ни черта не понимаю. Только отдельные слова, и то иногда.

Она вопросительно посмотрела на Эрида. Он пожал плечами.

— Я тоже.

Дракон Мадлен тоненько хохотнул и сказал, что тоже может разобрать от силы половину слов, но этого достаточно для того, чтобы уловить смысл.

— А вот она, — Эарт указал на свою торитт — от рождения обладает тонким слухом.

Ада нерешительно коснулась локтя женщины.

— Мадлен. Переведи, что они там?

Та окинула её капризным взглядом, но до просьбы снизошла.

— Если в общих чертах — всё то же, о чём рассказывают друг другу горожане в тавернах или крестьяне на полях. В королевстве настали тёмные времена, за что следует сказать особое спасибо твоей матушке. Скельтры воспользовались этим и напали. Сначала перевес был на стороне Небесной армады, но потом гадёныши выпустили ядовитый газ. Помнишь красивенький зеленый дым под потолком во втором акте? Когда казалось, что империя вот-вот развалится под напором варваров, появились драконы и не оставили от них даже мокрого места. Не тронули, разве что, пару корыт, чтобы наши броненосцы поигрались. Отличие этой замечательной оперы от народной молвы в том, что на самом деле дракон был один. Остальные оборотни подключились лишь в последующие дни, когда оставшихся в небе и на суше скельтров добивали как клопов. Видимо её величество всё-таки внесла коррективы в театральную программу.

Эта информация стала для Ады новой. Эрид поскупился на детали, Агата не была свидетельницей тех событий, а обитатели замка не затрагивали эту тему. Девушка знала, что ничего не разберёт в темноте, но всё равно повернулась к дракону. Чтобы избавиться от такого пристального внимания, мужчина прикрыл глаза. Золотые искры исчезли, и дальняя часть ложи погрузились в темноту, нарушаемую вспышками со стороны сцены. Ада с досадой отвернулась.

Близился финал. Оркестровая яма разродилась лирикой.

Когда в дело снова вступили иллюминации и осветили весь зал, кто-то тихо открыл дверь и что-то сказал смирно сидевшей в углу и не принимавшей участия в разговоре Даре. Фрейлина перебралась поближе к Аде и шепнула на ухо, что королева желает видеть внучку.

— Что, вот прямо сейчас?

Ей не хотелось пропустить что-нибудь интересное в самом конце. Но Мадлен деловито поправила манжет на своём мужском фраке и сказала:

— Не заставляй ждать Сиену, она не любит. И вообще правителям отказывать в таких мелочах не стоит, особенно могущественным. Кем бы ты им ни приходилась.

Ада не стала спорить и пошла вслед за Дарой, показывавшей дорогу, едва не повалив пышной юбкой своё кресло. Хорошо, что ментор этого не видел.

Королевская ложа находилась неподалёку. Она была расположена ещё более неудобно, чем та, которую занимали они с Мадлен. Девушка подошла к Сиене и сделала вполне сносный реверанс, потом неопределённо махнула рукой матери, что вряд ли согласовалось с этикетом.

Агата целым днями вертелась в высшем обществе. Даже сейчас она не просто слушала оперу, а переговаривалась в полголоса с адмиралом — которого, как и Аду, пригласили сюда на огонёк.

Иллюминация стала такой яркой, что можно было разглядеть весь зал и зрителей. Также, как и они имели возможность наблюдать за тем, что происходит в ложах. Ада поёжилась. В темноте она чувствовала себя гораздо увереннее.

— Как тебе вечер? Нравится опера? — спросила Сиена, усаживая её рядом.

— Да, ваше величество. Очень нравится, очень круто! — выпалила Ада, мысленно давая себе подзатыльник. Но женщина лишь улыбнулась. Зато Агата выразительно смотрела на обувь дочери.

— Что у тебя на ногах? Ты бы ещё в армейских сапогах пришла.

— Раньше тебе было наплевать на мой вид, — огрызнулась Ада. Королева шикнула на них.

— Незачем ссориться по пустякам. По сравнению со своим первым выходом в свет твоя дочь выглядит замечательно.