Солнечная ртуть

Фером скручивал и кидал на стены. Настал момент, когда Ада отчаялась настолько, что стала беспрекословно слушаться своих наставников. Она безропотно вставала до рассвета и драила полы в резиденции старейшин. Даже если девушка не верила в то, что эта монотонная работа, которая вела её по кругу в зданиях-цилиндрах, помогает очистить разум, а также закалить дух и тело — она не возражала. Это была не притворная покорность, которой некогда обманула магов её мать, а элементарная усталость и ужас неизвестного. Ада забивала послушанием всё своё время, чтобы на страх его уже не оставалось.

То, чему другие Астор здесь учились, ей не совсем подходило. Они находили в своих душах ниточки, которые связывали их со вселенной, — Муном, как её тут называли, — и с их помощью обменивались энергией с большой и многоликой землёй королевства. Основная часть этой энергии обеспечивала почти безграничную власть над огненными чудовищами.

После того как Ада впервые прошла Коридор времён, а потом перескочила пространственную параллель, фером всё норовил перехватить бразды правления. Девушка оказалась связана с Муном сильнее, чем кто-либо другой, так как в ней была энергия сразу двух существ: самой Ады, как представительницы царского рода, а также оборотня, который так и не появился на свет, и не мог разделить с ней этот груз. Доведи Агата до конца своё обучение у магов, она бы знала, что родившийся в иной параллели ребёнок обречён на муки: сколько бы золота ни разбавляло кровь Астор, они всё-таки оставались людьми — существами ненадёжными и слабыми.

Всякий раз, только магам начинало казаться, что их средства надолго успокоили фером, как девушка снова впадала в состояние, граничащее с комой. Иногда она вскакивала по ночам, инстинктивно зажимая рот, чтобы не закричать. Иногда просыпалась в слезах. Самая беззвёздная ночь не могла сравниться с той темнотой, что поедала её разум. Несколько раз Аду находили в невменяемом состоянии на берегу океана или на краю утёса. Она покорно позволяла увести себя, но на контакт идти не хотела.

— Что с тобой? Что ты видишь? — звучали голоса.

— Оставьте меня.

— Мы пытаемся помочь тебе, — не унимались маги.

— Отвалите! — получали они. Ада говорила глухо, полушёпотом, едва улавливая смысл собственных слов. Выглядело и звучало это страшно. Она не видела и не слышала себя, но знала, что это так.

Спустя четыре года маги решили сменить тактику. Они извлекли на свет давно забытые манускрипты, которые веками считались выдумкой какого-то бритоголового отшельника, отличившегося несвойственной для магов фантазией. Пока тексты подвергались тщательному разбору, Аду пичкали эликсирами, медитациями и уборкой дворовых территорий. Двумя последними вещами тут занимались абсолютно все, но девушке приходилось вкалывать больше других, чтобы как можно дольше продержаться в сознании.

Иной раз она забывала всё, кроме собственного имени. А также ещё двух. Не помнила, как и почему оказалась здесь, а не на парах в университете или дома, в отцовской квартире. Ада не понимала, отчего ей так паршиво, и откуда на голове вместо коротких волнистых волос взялся какой-то ёршик. Возникало много вопросов, ответы на которые она и не думала искать — не хотелось, не было сил.

От года к году кризисы учащались. Ада уже давно выкурила все сигареты, научилась спать по четыре часа, и снова отрастила волосы до прежней длины. Он заметно похудела, лицо потеряло детскую пухлость, а глаза казались ещё более огромными, нежели раньше. Благодаря им девушка выглядела по-прежнему юной, хотя по меркам этой параллели была уже вполне взрослой женщиной двадцати восьми лет. С мироощущением и самочувствием старухи, ко всему прочему.

Только имена не давали окончательно отдаться на милость апатии и космической дряни, доставшейся Аде по наследству. Каждое из этих имён вызывало смутные и самостоятельные чувства. От одного веяло теплотой и надёжностью, а ещё вызывающей свободой и исключениями из правил. Эти впечатления перекатывались по натянутой струне, от низа живота до ключицы, и немного отдавали гарью.

Второе имя раздражало и напоминало об обиде. Оно ничем не пахло и отстреливало в голове — от виска к виску.

Маги поглядывали на Аду и увеличивали темп своих научных изысканий.

Когда манускрипты затёрли до дыр, голоса поделились на «за» и «против», а состояние Ады стало критическим, старейшины взялись за дело. Без обиняков они раскрыли перед ней свои карты. Сначала девушка решила, что в этих людях внезапно проснулось чувство юмора, и над нею просто издеваются.

— Что? Какой-такой оборотень? Я?! Не верю, нет. Не могу такого даже представить!