Солнечная ртуть

Силовое поле кололось и потрескивало. Оно стало ощутимо даже на физическом уровне. Девушка почувствовала, что каменное плато под её босыми пятками дрожит и трещинами расходится в разные стороны — по одной на каждого мага. Промелькнула жуткая, отчётливая мысль, что если хоть один сдвинется с места, утёс продолжит расщепляться и не успокоится, пока не развалится на восемь ровных кусков, которые рухнут в Чёрный океан. Картина так ужасала, что хотелось самой всё бросить и бежать, бежать!

«Не отвлекайся».

И Ада не отвлекалась. Жар и холод чередовались, лихорадка переходила в агонию. Напряжение стало вконец невыносимым. Хотелось то кричать, то чесаться, раздирая кожу до крови, то броситься на поиски огня, чтобы спастись от могильной стужи. Девушка чувствовала, что её руки коченеют, а голова горит. Если бы это продлилось хоть на одну секунду дольше — это была бы смерть!

Вдруг всё пропало. Все ощущения, всякая ментальная связь. Энергетическая сеть ослабла, угасла, но через минуту вернулась с утроенной силой, заставив каждую клетку в теле Ады сместиться с положенного места и закружиться в вихре.

Страшный взрыв без огня. Маги пригнулись к земле под порывом восьми ветров. А когда осмелились поднять свои бритые головы, то на месте человека увидели дракона.

Глава 99 В шкуре чудовища

В скором времени стало понятно: дракон — это сильно сказано. Мелкое, чуть больше лошади, чудовище костерило всех последними словами, используя силу мысли. Вместо нормальной, положенной монстрам еды, оно упрямо жевало водоросли и иногда пыталось ходить на задних лапах. И это, разумеется, было наименьшими из проблем.

Самой же главной стало то, что Ада не могла вернуть себе человеческий облик. По заверениям магов, а также по словам самих оборотней, это происходило безо всяких усилий, стоило только захотеть. Однако ничего не выходило. Чудовище металось по утёсу перепуганной курицей, размахивало крыльями и отчаянно кричало. Маги забросили привычные дела и даже изменили своей непоколебимой невозмутимости: то и дело кто-то останавливался и таращил глаза на то, что сотворили его старейшины.

Помимо этого, драконша не могла говорить. Она освоила много новых звуков, таких как рёв, шипение и жалобный стон, который больше подходил киту или железной, отработавшей своё машине. Но навыки устной речи полностью атрофировались.

Наблюдая всё это, старейшины задумались, не пострадал ли мозг злополучного дракона. Чтобы это проверить, они предложили задания с карточками и фигурами, подобные тем, которые в мире, откуда была родом Ада, дают воспитатели в детском саду. Сплюнув, фыркнув и с удвоенной силой принявшись метаться из стороны в сторону, чудовище обложило их крепкой бранью. Тогда-то и открылось, что на ментальном уровне драконша может общаться без помех. Это ни в коей мере не оправдывало то, что она не могла вернуть себе облик молодой угрюмой женщины, зато заметно облегчило всем жизнь. Кроме того, эмоциональная активность Ады говорила о том, что недуг ослаб, а то и вовсе исчез: ранее фером высасывал из неё всю энергию, превращал в апатичное и вялое двуногое существо. Теперь об этом можно было забыть.

Однако следовало что-то предпринимать. Маги снова уткнулись в манускрипты, довольно туманно пообещав Аде найти решение. Пока они были заняты поисками, ей посоветовали заняться тем, что у оборотней лучше всего — помимо создания хаоса — получалось. А именно, летать. Идея была бы прекрасной, если б не тот факт, что управлять собственными крыльями Ада не умела. Она путалась в них, выворачивала под неестественными углами, и могла подняться максимум на два метра над землёй. Попытки справиться с аэродинамикой завершились падением с утёса в холодную воду. Человек бы не выжил, а дракон нахлебался солёной воды и вывихнул злосчастное крыло, которое полностью восстановилось за пару часов. Ада выползла на берег униженная, продрогшая и с болью во всём теле. С тех пор она замкнулась в себе и уже не пыталась летать.

Никаких приходов космического транса уже не было. Зато то и дело случались приступы ярости. Громадная ящерица била хвостом по камням, выкорчёвывала когтями валуны и швыряла их в океан. Несколько раз она предпринимала попытки нападения на дома-цилиндры, но всякий раз останавливалась сама, без вмешательства магов. Люди обходили её стороной, а старейшины старались не раздражать своим присутствием и наблюдением, которое, на самом деле, велось непрестанно.

Часто она отказывалась от еды и целыми сутками валандалась по дальним уголкам Чёрных островов. Аде было невыносимо плохо душевно: человек не в состоянии смириться с тем, что стал зверем.

Маги честно искали ответы. Видя, что их подопечная постепенно дичает и деградирует, отказываясь от общества и книг, и уже отчаялась вернуть человеческий облик, они придумали, как её отвлечь. Идея была простой и уместной: вызвать сюда второго дракона.

Когда-то чудовищам был закрыт доступ на Чёрные острова. Но с появлением здесь Агаты лет эдак тридцать назад, магам многое пришлось переосмыслить.