Солнечная ртуть

Агата не знала, почему адмирал так взъелся на какой-то там налог. Ему бы интересоваться кораблями — морскими, да воздушными. А он уже семимильными шагами направлялся к выходу, не обратив внимания даже на окрик королевы, пока чуть не врезался в идущего на встречу Эрида. Уму не постижимо, как можно было не заметить его на своём пути раньше. Чудовище усмехнулось, глядя сверху вниз на живую помеху в мундире. Доведённый до белого каления, адмирал совершил не самый умный поступок в своей жизни: он заорал на дракона.

— Отойди-ка с дороги, выродок!

В ярости он даже выхватил шпагу, наверное, сам не понимая зачем. С таким же успехом он мог атаковать Эрида зубочисткой. «Позор своего племени» — шикнул адмирал, который и само-то племя никогда не жаловал. Он резко подался вперёд, намереваясь обойти эту живую гору и убраться восвояси. Но тут произошло то, чего никогда не забудут свидетели этой сцены. Не забудут и те, кто услышит позже их рассказы.

Вместо того чтобы позволить расстроенному лорду покинуть тронный зал, Эрид преградил ему дорогу массивным хвостом и наклонил голову ниже, чтобы получше рассмотреть, как пятна гнева покрывают этого человечка. А тот уже передумал краснеть и побледнел, смекнув, что перегнул палку. Пожилой мужчина удержался от очередных оскорблений, он молча и прямо смотрел в золотые, немигающие глаза, каждый из которых был больше, чем его ладонь. И продолжал бледнеть. На морде чудовища — богатой на мимику — появилась недобрая ухмылка. Постепенно её сменял довольный и хищный оскал. Горячее дыхание уже шевелило редкие седые волосы.

— Довольно, — громко сказала королева.

Эрид укоризненно посмотрел на неё, словно ребёнок, у которого отнимают игрушку.

— Мне угрожали холодным оружием.

— Я сказала, перестань таращиться на моего адмирала как на кусок мяса. Не вынуждай меня повторять.

— Как скажете.

Спустя мгновение старик, к которому после приказа королевы начал возвращаться естественный цвет лица, закричал от боли. Развернувшись всем корпусом, дракон впился зубами в его плечо. Парадная шпага выпала и жалобно звякнула об пол. Сверху на неё полилась кровь. Алые пятна расцветали сочной мозаикой на металле и почти сливались с чернотой блестящего мрамора. Сиена медленно поднялась с трона, Агата никогда ещё не видела мать такой удивлённой. Девочка инстинктивно схватила за руку отца — та была холодна и чуть подрагивала. Постепенно в зале начали раздаваться и другие, истерические крики. Варга сделала несколько шагов и присела на корточки, ошарашено и с любопытством наблюдая за нараставшим хаосом. Нердал повёл плечами и также подался вперёд. По выражению его лица принцесса поняла, что он готов с минуты на минуту тоже сменить облик, если ситуация того потребует.

Адмирал водил страшными глазами из сторон в сторону, из-за болевого шока потеряв способность говорить. Он держался за руку, которая как-то неестественно свисала в порванном рукаве. «Неужели оторвалась?» — подумала Агата и почувствовала, что её мутит. Переведя совершенно невинный взгляд на королеву, Эрид поднял кожистые надбровные дуги.

— Что? Я же его отпустил!

— Как это понимать?!

Сиена тоже побледнела, но явно не от страха. Минутного замешательства как ни бывало.

— Ты опоздал, посмел явиться ко двору в таком виде, напал на моего советника! И всё это на глазах у моей одиннадцатилетней дочери!

Агата удивлённо уставилась на мать. Раньше королеву не особо волновало психическое состояние принцессы.

— Так вы хотите видеть другой облик? Ну так бы сразу и сказали. Всего-то.

С этими словами Эрид прямо на ходу совершил превращение. К трону подошёл молодой, лет двадцати пяти, человек с едва заметным пятном крови на щеке.

В следующую их встречу он будет выглядеть чуть старше, но на этом процесс старения остановится на многие годы.

— Мне казалось, её воспитывают по методике жестоких зрелищ, — отрезал дракон, приглядываясь к Агате. — Я, как мог, привнёс свою лепту.

Они встретились спустя пять лет, и теперь каждый смотрел на другого как баран на новые ворота. На лице Эрида промелькнуло что-то похожее на сожаление, во всяком случае, так показалось девочке. Но он не успел ни принести извинений, ни надерзить ещё больше, так как к раненому адмиралу вернулся голос.