Солнечная ртуть

Ада переводила взгляд со своего соседа на фотографию, стараясь, чтобы он не заметил этих упражнений. Хотя догадывалась, что мужчина не только заметил, но с самого начала наблюдает за ней. Странно, но это не раздражало и не пугало. Ей даже не хотелось, чтобы он уходил.

Незнакомец усмехнулся.

— На твоём месте должен стоять другой человек. Но так, пожалуй, будет интересней.

Ада вдруг обиделась на этот бред сивой кобылы. Почему это она не должна тут стоять, и что за ухмылка? Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до молодого человека. Просто легко прикоснуться кончиками пальцев до рукава чёрной куртки или пальто, или во что он там одет. Если бы незнакомец сейчас развернулся и ушёл, это бы оставило дыру в её душе.

"Что со мной происходит? Я даже не могу разглядеть его как следует!" Совсем некстати кто-то позвал её. Девушка сделала вид, что не слышат.

Тут ещё и эта фотография. На ней явно не хватало того темного силуэта, который Ада, как ей теперь казалось, замечала в некоторых местах домашнего фотоальбома. Не хватало, потому что вот он: сошёл со снимка и стоит рядом.

Сколько уже прошло времени? Может быть и не вечность, но уж точно её половина. Шумы вокруг отошли на второй план, все люди будто отдалились или переместились в другую комнату. Исчезли за бетонной стеной, под куполом прозрачной слюды. Ада начала подозревать, что сходит с ума. Это было единственным разумным объяснением.

Это или белочка.

«Больше никогда не буду столько пить. Больше никогда не пойду в этот поганый бар!»

Она думала одно и хотела другого: чтобы незнакомец не уходил. Пусть стоит, усмехается и предъявляет какие-то претензии. Лишь бы не исчезал. Потому что все остальные исчезли уже давно.

Сама она даже не пыталась ему ответить. Просто разглядывала с головы до ног, невзирая на плохое освещение. Невежливо, но об этом ли переживать, когда окружающее пространство начинает выделывать акробатические трюки?

Воздух дёрнулся. Дёрнулся — ни больше, и ни меньше. Ада апатично погружалась в туман, волнуясь всерьёз только о том, чтобы странный человек не растаял как призрак и не оставил её одну. Перспектива одиночества в такую минуту очень пугала, не смотря на то, что с этим чувством они были знакомы давно, и уже успели притереться друг к другу. Одиночество — долго действующий яд, вызывающий привыкание.

Тут впервые в жизни Ада увидела воздух.

— М-даа, — заключила она. Кто-то мягко засмеялся.

В воздухе образовались проходы и лазейки. Девушка видела их внутренним зрением. Примерно это, должно быть, испытывает человек, если завязать ему глаза и лишить возможности слышать. Он способен чувствовать движение в метре от себя.

Мужчина рядом, вне всяких сомнений, тоже знал о существовании этих коридоров. Более того, он, казалось, заскучал в ожидании от Ады хоть какой-то реакции, помимо разинутого рта. Что ж, видимо, в психушке у неё будет компания. Незнакомец указал глазами на фотографию, и Ада послушно посмотрела на снимок. Тот находился в самом центре невидимых лазеек, и словно приглашал подойти ближе.

Ещё ближе.

Весь мир затаил дыхание в ожидании одного простого действия.

Недолго думая, Ада шагнула вперёд.

Глава 14 Играйте вольту!

Этим утром Мира не успела разбудить принцессу: Агата проснулась сама.

— Вы сегодня ранняя пташка! — развела руками гувернантка и сразу же всучила подопечной стакан воды. — Сегодня обойдёмся только этим.

Настроение у женщины было приподнятое.

Со дня последнего полёта и путешествия на крышу замка прошло два месяца. Конечно, с тем праздником не сравнится, но и сегодня Агате предстояло исполнять роль царственной декорации. А также у неё появилась возможность увидеть нечто любопытное. Собственно, поэтому принцесса и вскочил ни свет, ни заря.

Она босиком подбежала к открытому Мирой окну. Из рассветной дымки вдалеке показалась летающая сфера. Такие штуки называли рыбами, и они в самом деле походили на гигантских пузатых водоплавающих: шарообразный корпус, парусные винты наверху и четыре крыла внизу — и то и другое напоминало плавники. Лишь однажды Агате довелось летать на таком, что вызвало у принцессы бурный восторг. Спереди — большой иллюминатор, похожий на глаз. Его младшие братья находились по бокам и предназначались пассажирам. Внутри помещалось шесть человек, не считая пилота, они сидели на лавках, припаянных к стенкам. Потолок куполом возвышался над ровным полом, под которым работали моторы. Возле главного иллюминатора было нагромождение приборов, свисали какие-то ручки, торчали педали, рычаги и невесть что ещё. Всем этим великолепием дирижировал пилот. Он стоял в полный рост и почти касался головой потолка. Надо заметить, весь экипаж «рыб» состоял исключительно из невысоких людей. В центре шара стояла цилиндрическая чугунная печь. Труба выходила на поверхность, и из неё валил дым.

Одно слово — красота!

— Сегодня прибудут фьёлы. И скельтры тоже.