Солнечная ртуть

— Да, принцесса. Вам известно, зачем они приедут? — Мира сосредоточенно открывала окна и выглядывала в каждое из них, будто ожидая увидеть там что-то новое. При виде «рыбы», гувернантка скривилась и отошла к столу, на котором стопкой лежали книги. Обитатели замка привыкли, что дымящие машины летают на почтительном расстоянии от Шамбри. До того, что творится на окраинах города, им не было никакого дела. Простые жители столицы в роскоши не купались, но знали, что такое сытость и достаток. За это им приходилось платить тем, что они ещё при жизни убедились: в аду нет дыма от костров, там везде царит смог.

Гувернантка не слишком вникала в то, что говорит Агата, зато прочла надписи на каждом корешке, чтобы в случае чего знать, чем в настоящее время забивает свою златокудрую головку принцесса.

— Конечно, мне известно. Что я, по-твоему, совсем не в курсе событий?

Два вассальных княжества прислали послов, дабы укрепить свой статус в империи, заверить в преданности и вытрясти новые поблажки. Одним словом, на людей посмотреть и себя показать.

— Мира, ты знаешь, что скельтры и фьёлы враждуют?

— Знаю, ваше высочество. Это знают все.

И потому сегодняшняя встреча обещала быть напряжённой. Маленькое государство фьёлов занимало несколько небольших островов, из которых два самых плодородных и живописных в незапамятные времена принадлежали скельтрам — народу сильному и воинственному, но не способному тягаться с Йэррской державой. Зато способному войти в её состав на выгодных условиях. Скельтры были обязаны королеве возможностью торговать на просторах империи и нагонять страх на всех остальных. Кроме того, государственная гвардия помогала в охране их скалистых границы от набегов диких племён. В былые времена каганат скельтров и сам являлся страной кочевников, контролирующих некоторые территории, которые до сих пор считал своей собственностью. В частности — Фьёльские острова. Во многом кочевой образ жизни и послужил причиной падения: времена менялись, крепостные стены ширились и цивилизации за ними развивались с бешеной скоростью. Вскоре варвары потеряли позиции на островах. В отместку за века террора, скельтров вытеснили к скалам. Но сломить не смогли. Каганат принял навязанные ему правила и потихоньку набирал военную мощь, попутно развивая торговлю. За скельтрами следили, но старались, чтобы пряник перевешивал кнут. Они этим пользовались, и отправляли купеческие корабли во все стороны света. И за спиной Сиены игрались с магией и механикой. Королевский совет это напрягало. Но не на столько, чтобы предпринять какие-то решительные меры. В конце концов, все привыкли полагаться на драконов.

Скельтры тоже помнили о чудовищах и старались не выпендриваться сверх меры. Но при каждом удобном случае требовали себе острова фьёлов, нимало не заботясь о том, что эти земли давно уже стали домом для этих простых, смирных, и немножечко странных людей. Притязания скельтров можно понять: скалистая порода, выделенная им под владения, богата самоцветами, но жизнь на её поверхности сурова. По сравнению с этим, Фьёльские острова казались землёй обетованной.

Со временем, как бы каганат скельтров не примерял овечью шкуру, он прославился своими чернокнижниками. Сами варвары называли это наукой, но угрюмым, таинственным видом сами давали богатую пищу для мрачных легенд. Что интересно, подозревать магию среди фьёлов оснований куда больше. Небо над их скандальными островами всегда ясное, а сады самые цветущие. Заклинатели пыли, которые сейчас выделились в самостоятельный кочевой народец, произошли из этих мест. Но благодаря добродушию фьёлов, их нестандартные умения расценивали как знахарство, светлую магию, или вовсе божественный дар. Как бы там ни было, некогда они бок о бок жили со скельтрами, так что неудивительно, что оба народа практикуют это ремесло, пусть каждый по-своему.

Кстати, на счёт волшебства.

— Говорят, фьёлы привезут с собой ведуна. Мало того, что прилетят на воздушных шарах, так ещё это. Там у них на островах очень интересное житьё.

— И вы бы хотели побывать у них в гостях, и полетать на шаре? — улыбнулась Мира. Она тысячу раз слышала негодования по поводу того, что принцессу держат взаперти. Девочка до сих пор искренне удивлялась своему положению. У неё было обострённое чувство справедливости и — если приглядеться — весьма избирательное.

Агата путалась в рукавах платья — не особо нарядного. И щебетала о том, что её занимало всю ночь. Фрейлины клевали носами, а Мира стоически выносила энтузиазм принцессы и помогала ей одеваться.

— Матушка ваша не очень-то жалует заезжих колдунов. Как и ведунов, волшебников, шарлатанов. Как ни назови. Учёных при дворе ещё терпят, а вот эту братию…

— Почему? — Агата вертелась, мешая фрейлинам делать причёску. — У нас самих драконы, ну и прочее. Замок наполнен магией! Ведь здесь живём мы, Астор, а наша кровь особенная.

Мира хмыкнула. Принцессу раздувало от собственной значимости, как и любого знатного ребёнка.