Солнечная ртуть

Всё кругом пошло рябью и на окружающие их вещи стала накладываться иная картинка.

— Ой, не хочешь — так и не ходи. Но, вроде как, ты поздно спохватился…

Да, определённо поздно. Подул свежий ветер, лаборатория начала пропадать. Ещё минута — и на них нахлынуло новое, чужеродное. Другой воздух, пропитанный каким-то запахом, похожим на химический дым.

Но дело было не в параллели, а в них самих: это они здесь инородные тела.

Девочка и оборотень стояли на холме. Вдалеке что-то шумело. По всем признакам, это были звуки большого, плотно населённого города. Неказистая крепость, которую, они видели на снимке, оказалась вереницей квадратных построек, которые никак не могли иметь оборонительную функцию.

Люди под деревом не видели их. Вдалеке, где квадратные башни портили горизонт, по земле простиралась дорога. На таком расстоянии что угодно сольётся в однородную массу, но эта серая лента, казалось, не была вымощена плитами, как к этому привыкла Агата. И на землю тоже мало походила. По ней проносились машины с невероятной быстротой. Девочка разинула рот. В её краях ни «рыбы», ни самоходные кареты не развивали такой скорости.

Люди на пикнике были очень заняты: они смеялись, сидя на клетчатом ковре и передавая друг другу кубки и блюда с закусками. Некоторые вставали и подходили к машине, выкрашенной в матовую голубую краску. Это тоже было удивительно: в замке Агаты каждый второй предмет был либо каменным, либо металлическим, и носил естественный оттенок.

Одни голоса перекрывали остальные и долетали до верхушки холма обрывками фраз.

— Что это за язык?

Эрид пожал плечами. Наречие, не похожее ни на фьёльский, ни на скельтрский языки, да и вообще ни на что — оно, тем не менее, было понятно для пришельцев. Хоть и звучало так странно.

Но не эти чудеса поразили девочку больше всего. А маленький прямоугольный ящик. Из него вырывались звуки, самое подходящее определение для которых — музыка. Но какая! Невообразимая! Во дворце Агата привыкла к подводным мелодиям арфы, к виолончелям, рвущим душу, к торжественным и страшным звукам органа. А так же к тяжёлым, и даже электронным звукам. Она и сама занималась музыкой, терзала скрипку и клавесин в рамках учебной программы. Но это нечто новое. Струнные? Пожалуй. Барабаны? Да, определённо. И многое другое — простое и многогранное, весёлое и надрывное. Почти примитивные голоса, практически гениальные слова. Голоса эти повергли Агату в шок. Ни одного меццо-сопрано или контртенора, но в остальном — потрясающе! В этих звуках, хотя они отчасти так уродливы, заключалась свобода — то, к чему так рвалась Агата.

Музыка манила к себе. Девочка, недолго думая, направилась к компании. Дракон остановил её.

— Далеко собралась? Думаешь, раз все тебе кланяются в замке, то здесь традиция продолжится?

Она призадумалась.

— Хорошо. Пойди ты к ним.

От такой наглости Эрид даже опешил.

— Значит, я. А с чего бы мне это делать?

Девочка чуть было не ляпнула, что это приказ. Но вспомнила, что обещала отныне только просить по-хорошему.

— А у тебя одежда подходящая. Я вот не успела переодеться после скучного приёма, и вряд ли такие платья тут в ходу. Более того, ты выглядишь как взрослый, а я ребёнок: кто из нас уместнее для переговоров? И между прочим, наследнице трона не пристало вот так вот просто заявляться к простолюдинам. Хотя они мне, пожалуй, что нравятся.

Агата не успела пробыть в неизвестном ей мире и десяти минут, а уже хотела командовать. Девочка ни на миг не забывала, кто она такая и даже расположение к незнакомцам не делало их достойными личной беседы. Дракон не преминул указать ей на это, и кое-какие другие не состыковки.

— Значит, налаживать контакт с простолюдинами тебе не пристало, а воровать, сбегать из дворца и провоцировать скандал с враждебным вам народом — тут у нас проблем никаких не возникло? Я, так и быть, умолчу о том, как ты обращаешься со мной.

Принцесса хлопала глазками. Эрид был уверен, что сейчас она станет лопотать что-то вроде «ничего такого я не делала», но вместо этого её высочество раздражённо дёрнула плечом, и грубо бросила:

— Я тебя не заставляла идти сюда. Но раз пошёл — делай, что говорят.

Она стукнула каблуком по камню, размазав полевой цветок по булыжнику.

Поразмыслив секунду, Агата всё же вспомнила, что обещала так себя не вести. Девочка сменила гнев на милость, и голос снова стал обычным — звонким и капризным.

— Прости, что доставляю тебе столько хлопот. Впредь постараюсь быть сдержаннее. Только это путешествие обязательно должно хорошо завершиться. Нам всё надо разузнать.

Принцесса улыбнулась почти робко: ей правда было совестно за грубость. Всё-таки Эрид многое для неё сделал, хотя принцесса продолжала искренне верить, что в этом и есть смысл его существования. Долгожданное путешествие выбило её из привычной колеи, и теперь настроение Агаты скакало от восторга к раздражению пуще прежнего.

— И что мне им сказать, этим людям? Просвети уж, твоё королевское высочество.

— Что хочешь. Спроси время, спроси, где ближайшая лавка торговца травами, ну или там чем-нибудь.

— Да ты хоть раз была в лавке торговца?