Солнечная воительница

Мари шагнула за разделяющую комнаты занавеску и остановилась. При виде шкуры, которую Ник постелил на полу перед очагом, у нее затрепетало в животе. На шкуре стояли две миски с горячим рагу. Рядом с той, что была наполнена до краев, лежала целая булка порезанного хлеба и стояла деревянная плошка с медом. А рядом с миской рагу она увидела маленькую фигурку, вырезанную из дерева. Ригель и Лару лежали, развалившись, на пороге норы, и внутрь врывался приятный теплый ветерок и лился неяркий свет пасмурного дня.

– Завтрак ждет, Жрица. – Ник театрально поклонился и жестом пригласил ее к импровизированному столу.

– Вот это да! – Мари торопливо устроилась перед миской рагу, скрестив ноги. Она взяла деревянную фигурку и ахнула от восторга. – Ник! Это же Ригель! – Ее глаза встретились со взглядом Ника. – Это ты вырезал?

Он кивнул и немного смущенно пожал плечами, устраиваясь на полу рядом с ней.

– Не уверен, что моя мать одобрила бы. Вышло не слишком удачно. Я сделаю другую, получше, когда у меня будет больше времени. Эту я едва успел закончить к твоему пробуждению.

– Она чудесная! – Мари вертела в руках фигурку, разглядывая детали. Вне всяких сомнений, это был Ригель. Широкий умный лоб, нескладные длинные лапы и слишком большие уши – ну конечно, это был ее Ригель.

Мари окинула взглядом нору. Ник приготовил завтрак, прибрался, накормил собак – она поняла это по тому, как довольно они посапывали на пороге, вместо того чтобы путаться у них под ногами, выпрашивая еду, – и вырезал из дерева фигурку ее пса. Она посмотрела на Ника и, прижавшись к нему, коснулась его щеки, заставляя его податься вперед.

– Ник, я уверена, твоей матери бы понравилось. То, что ты сделал, замечательно. Совершенно замечательно. – Она нашла его губы – и прервала долгий, глубокий поцелуй только потому, что не могла больше игнорировать дымящееся рагу.

Она почувствовала на себе взгляд Ника и подняла глаза, продолжая поглощать рагу.

– На случай, если это недостаточно очевидно… Мари, дочь Леды, я за тобой ухаживаю.

Мари, едва не подавившись, кое-как проглотила рагу, потом отпила еще чая из наполовину опустевшей кружки и с улыбкой сказала:

– О, еще как очевидно.

– Хорошо, – сказал Ник.

– Хорошо, – повторила Мари.

– Я, наверное, неправ, что хочу побыть вот так, вчетвером, еще немного, забыв на время об остальном мире?

– Если это неправильно, то я, кажется, тоже неправа, – сказала Мари. – Но мы…

– Знаю, не можем себе этого позволить, – закончил за нее Ник. – Но тут так спокойно. Снаружи мир разваливается на куски, а тут… – Он помолчал и окинул взглядом уютную нору. – Тут все на своем месте.

– Ник, как ты думаешь, возможно ли, что у нас получится остаться? Не нам с тобой, Ригелем и Лару – я имею в виду новую Стаю, из Клана и Псобратьев, которые захотят к нам присоединиться.

Ник тщательно пережевал рагу, прежде чем ответить. Когда он заговорил, его голос прозвучал тяжело, как будто из-за веса слов их было трудно произносить:

– Я бы этого хотел. Но я сомневаюсь, что здесь мы будем в безопасности.

– Тадеус, – сказала Мари так, словно выплюнула что-то гнилое.

Ник кивнул.

– Да, но не он один. Сирил был с ним, когда он напал на нас на острове, а Сирил – Глава Совета. Теперь, когда отец погиб, выступить за нас перед Советом некому.

– Ты имеешь в виду, выступить против порабощения моего народа.

– Нашего народа. Мы союзники – Стая и Клан. Если они выступят против тебя, значит, выступят и против меня.

Мари помолчала, обдумывая слова, которые должна была произнести. Ей не хотелось обидеть Ника, но ей нужна была ясность.

– А если нам придется сражаться?

– Сражаться с Племенем?

– Да.

Ник глубоко вздохнул.

– Ты имеешь в виду ударить первыми. Напасть, пока они еще не оправились от пожара.

– Может, есть другие способы?

Он беспокойно повел плечами.

– Может, и есть, но так, пожалуй, шансов на победу будет больше всего. – Он посмотрел на нее. – Я не смогу, Мари. Я бы сражался, чтобы защитить тебя, защитить Стаю, защитить Клан, но я не смогу прийти в и без того искалеченное Племя и напасть на собственных соплеменников. Я не готов становиться причиной их новых страданий.

От облегчения у Мари закружилась голова.

– Ох, Ник. Я так рада, что ты это сказал!

– Правда? Ты не расстроилась?

Она сжала его руку.

– Нет! Я бы расстроилась, если бы ты сказал, что хочешь напасть. Вот почему я и спросила – чтобы убедиться. Нет! – повторила она. – Такое мог бы сделать Тадеус. А мы другие. Ник, давай поклянемся друг другу, что мы никогда не будем такими, как он.

– Ты ведь понимаешь, что это значит? Нам придется покинуть лес и искать новый дом в новых землях.

У Мари засосало под ложечкой, но она кивнула.

– Знаю. Когда нам нужно уходить?

– Думаю, какое-то время у нас есть. Пожар был сильный. Племя будет думать только о том, как бы восстановить силы и выжить. Все плавучие камеры на Фермерском острове сгорели в огне. Им некуда помещать пленниц, пока они не построят новые. Если только не случится что-то непредвиденное, у нас будет несколько недель, а может, и целый месяц.