Солнечное сплетение. Этюды истории преступлений и наказаний

– Когда ты впервые обратилась за помощью ко мне, то уже была послушницей хлыстов? – спросил он строгим и одновременно заискивающим тоном.

– Да и нет, – сказала Марина, улыбаясь. – Для меня это не просто соблазн ума. Фактически я готовилась к такому, пытаясь найти объяснение происходящему. Вот тогда-то и пришла к вам. Правда, накануне у меня была еще одна важная встреча.

– Какая встреча?

– Должна ли я вам говорить об этом? – оживилась женщина, чувствуя, что уже начинает волновать собеседника. – Вы знаете, они ходят вместе с нами по улицам, но только не как мой дядя, который поступает так, чтобы просто отвлечься.

– Но где же они? – оживился отец Митрофан.

– Я встретилась с ними в Москве. Но они повсюду, по всей России, и число их растет. Вот только зачем мне вам все это рассказывать? Вы же отказали мне в исповеди.

– Иначе я просто не могу. К тому же ты заранее меня настроила и предупредила, что не покаешься.

– А если покаюсь?

Святой отец почувствовал, что его всего начинает внутренне колотить. Чертовка проклятая, смеет еще насмехаться над ним! Однако ему приходилось сдерживать себя, не хотелось рвать последней цепочки, связывавшей его с этой нечестивицей. Нет, не желал он отталкивать ее от себя.

– Делай по своему желанию, – согласился священник. – Исповедайся мне как духовному лицу.

– Хорошо, – согласилась Марина. – Я уверена, Христос уже простил меня и не считает грешницей за то, что вы называете ересью. Мне действительно нужен духовник, человек церкви, с кем можно было бы поделиться своими переживаниями.

– Продолжай, дитя мое, я внимательно слушаю, – промолвил отец Митрофан почти шепотом. – Начни с той самой встречи.

Поскольку то была не исповедь по правилам, а просто беседа со священнослужителем, он не счел необходимым для этого случая стоять перед Спасителем и говорить надлежащие молитвы.

– В тот день я случайно познакомилась с одним человеком на выставке живописи. Мы обсуждали разные картины, и в разговоре он вскользь заговорил о сектантах. Чувствуя, что я заинтересовалась, он продолжал рассказывать о хлыстах, как бы все глубже проникая в меня. Я дала ему понять, что такой опыт у меня тоже есть. Позднее мы пошли вместе в баню и там хлестали друг друга. Кричать не могли из опасения, что другие услышат. Воспринимал он меня не как женщину, а как сестру по вере. Настоящий Божий человек! Он знал путь наверх и, оказавшись там, соединялся со мной. Словно дети Святого Духа мы достигли божественного оргазма.

– В таком-то месте? – буркнул отец Митрофан.

– Для истинно верующих это не имеет значения. Бог повсюду!

– Что он тебе рассказывал о секте? Много ли их? Где они встречаются? – полюбопытствовал он как бы вскользь.

– Он сказал, что если я поеду с ним в маленький городок за Волгой, то покажет место, где они собираются для своих тайных ритуалов. Просил меня не признавать никаких религий, даже староверов, молиться Богу в одиночестве и пытаться самой познать его таинства. Обещал устроить собрание братьев и сестер…

– Хм, не можешь ли чуть поконкретнее? – понурил голову отец Митрофан. – Уж слишком все туманно.

– Поконкретнее? – переспросила Марина. – Надеюсь, вы не служите в КГБ, как мой дядя?

– Духовное лицо должно знать о всех деталях искушения, чтобы рассудить и направлять заблудшие души. Разве твой дядя не замечал у тебя следы от битья на теле?

– Он объяснял это нашими собственными с ним проделками. Вот это уж действительно грех! С домработницами Марфой и Оксаной он занимается такими упражнениями ради того, чтобы возбудить себя и совершить со мной половой акт. Ему нравится, когда я его хлещу, а те ему помогают. Возбуждается сильно и даже надевает свой генеральский мундир перед тем, как овладеть мною. Но для меня это – грех. Как вы думаете, отец Митрофан, есть разница?

– Мне трудно пока что-либо сказать. Об этом ничего не написано в книгах церковных, но я хочу быть уверенным во всем. Что остается мне, слуге Божиему, если в Священном писании…

– Бросьте вы, отец Митрофан! – чуть ли не вскрикнула Марина. – Русским священникам всегда приходились по душе чревоугодие и плотские удовольствия. Вы это хорошо знаете и не можете отрицать. Почему не возвыситься над всем? Только из-за того, что вы религиозный человек?

«Господи помилуй, я должен сидеть и выслушивать ее поучения», – возмутился святой отец про себя. Но вслух сказал:

– Жизнь моя строго следует предписаниям Церкви. Я не могу взять на себя такую тяжесть, как выдвигать собственные версии учения Христова. Церковь ведет нас в свое лоно, воодушевляет нас, утешает своим присутствием на нашем смертном одре. Она, матушка, дает нам погребение и бережет наши земные останки после того, как душа приняла последнее причастие Господне на пороге к вечной жизни.

– Прощайте, отец Митрофан! – решительно сказала Марина и встала со скамьи. – Вижу, вы не в состоянии помочь мне. Наша беседа убедила меня еще раз: каждый должен искать правду внутри себя самого.

– Подожди! – умоляюще попросил священник, пытаясь задержать ее. – Давай поговорим еще чуть-чуть. Если торопишься, приходи ко мне как-нибудь домой.