Солнечное затмение

– Нет, одна-две в пятнадцать минут, – ответил я. – Растянулись сильно.

– А ты из какого подразделения? – он окинул меня взглядом с головы до ног. – Спецназ?

– Разведка, – ответил коротко.

– Что, уже разведчиков стали ставить в регулировщики? – как будто у меня спросил он, но скорее это был вопрос, ответа на который не требовалось. – Я вот несколько своих тоже расставил, там, позади.

Я молчал, даже не зная, как можно поддержать разговор, но у офицера вопросы ещё были:

– А у вас же в разведке ещё и десантники есть?

– Так точно, есть, – ответил я. – Разведывательно-десантная рота.

– Они тоже с вами?

– Нет, они отдельно, у них какие-то свои задачи.

– А где они сейчас? – не унимался старший лейтенант, хотя, возможно, ему просто хотелось поговорить с кем-то, кроме своего экипажа.

– Вот этого я точно не знаю, – улыбнулся я. – Даже если бы и знал, то не думаю, что можно было бы говорить. Мы с ними в Каспийске виделись месяц назад, они потом куда-то уехали.

– А что, как здесь местные? Нормально встретили?

– Да вроде бы хорошо, – надеясь именно на это, ответил я. – Нас обедать позвали, мой товарищ сейчас там.

– Да, неплохо устроились, – не преминул заметить офицер.

Вскоре вышли два бойца из экипажа МТЛБ: один из них нёс термос в руках, облокотив его на грудь, а второй шёл с пакетами в каждой руке, доверху нагруженными какой-то снедью.

– Да ёжкин ты кот! – удивился командир. – Что они уже там набрали?

– Что положили, то и набрали, – теперь заметил я.

– Что-о? – протянул старший лейтенант, как будто я сказал дерзость.

– Я думаю, что их даже не спрашивали, – сказал я безразличным тоном. – Просто вручили пакеты и всё.

Парни, между тем, улыбались, залезая на броню.

– Всё нормально с твоим друганом, – сказал один из них. – Чай пьёт.

– Ну, всё, боец, бывай! – сказал офицер. – Чувствую, здесь вы надолго задержитесь, очень уж сильно колонна растянулась.

Я поднял автомат стволом вверх в знак прощания и отошёл.

Ещё через какое-то время появился Глеб. Сейчас он напоминал того самого волка из мультфильма, с которым всегда сравнивают объевшихся за один приём пищи людей. Передвигался он очень вяло, поглаживая левой рукой живот, как будто способствуя скорейшему перевариванию еды, автомат на сильно расслабленном ремне болтался за спиной. Чувство невероятного блаженства покрывало его лицо, и весь вид его свидетельствовал об удовольствии от жизни, как будто сейчас он находился не в армии, в районе боевых действий, а на каком-нибудь заграничном курорте, фотографии которых я видел в журналах о путешествиях.

– Иди, Фил! – еле проговорил он. – Тебе уже положили суп харчо. На второе будет баранина с картошкой.

Я отправился и, когда зашёл внутрь, оказался в просторном, чистом и очень уютном помещении, обставленном квадратными столиками на двоих, покрытыми толстыми тканевыми скатертями с цветами в вазах на каждом столе. Электрический свет в зале не горит и поэтому стоит небольшой полумрак. Посетителей не было вообще. Это было неудивительно, ведь за прошедший час с небольшим, что мы здесь находились, мимо нас не проехал ни один гражданский автомобиль. Пол застелен коврами, отчего было несколько стеснительно ступать по нему в пыльных сапогах. Я встал на входе, но женщина за прилавком, та самая, которая в первый раз подходила к нам на перекрёстке, помахала мне рукой и заговорила:

– Заходи, заходи, парень! – показала в сторону расположенной в углу раковины. – Иди, мой руки и садись за стол, уже всё готово!