Солнечный берег Генуи. Русское счастье по-итальянски

Справедливости ради надо сказать, что за то время, что я здесь живу, кое-что изменилось, и в качестве исключения теперь можно найти какую-то еду по воскресеньям. Но поздним вечером рабочего дня — по-прежнему нет. Неужели действительно можно так устроить жизнь, чтобы женщины работали только по утрам? Или женские карьеры веселее и эффективнее движутся, когда общество устраивает им гонки с препятствиями?

Или вот еще. Когда у нас в Генуе идет снег (или Муниципалитету кажется, что может пойти снег), то все школы и детские сады закрываются. В прошлую зиму эту операцию проделывали как минимум пять раз. Магазины открыты, кафе — тоже, в офисах кипит работа, все государственные службы работают, а детские сады — закрыты. И, когда я начинаю вопить «почему?», мамочки мне спокойно объясняют: во-первых, чтобы никто не поскользнулся и не вчинил иск муниципалитету, а во-вторых, чтобы разгрузить движение на городских улицах за счет тех родителей, которые вынужденно останутся дома с чадами. При этом мы сидим с этими самыми чадами и мамочками в кафе и пьем горячий шоколад. Все — в полном восторге, и лицо подергивается нервным тиком только у меня. Ну что ты так переживаешь, говорят, ты позвони на работу и скажи, что сегодня не можешь… или с собой ребенка возьми…

Казалось бы: мы же все в одной лодке, проблема у нас — одна и та же. Неужели мне одной кажется, что местные власти не проявляют никакого уважения ко мне и к моей работе? Хорошо, допустим, мои переводы или лекции для филологов-русистов имеют сравнительно низкую социальную значимость; но если я бы была хирургом, и у меня была бы плановая операция, — почему я бы всё равно не могла рассчитывать на такую простую услугу, как детский сад? Или мой ребенок должен был бы ошиваться вместе со мной в операционной? Хотя, наверное, те немногочисленные мамы, которые действительно относятся серьезно к своей работе, уже пережили с утра двухчасовой кошмар поисков внепланового бэби-ситтера, и, если кого-то нашли, то, видимо, уже оперируют. С легким сердцем, ясной головой и полной концентрацией. Ну разумеется.

Чтобы меня успокоить, один папа однажды пошутил, что в следующий раз, когда найдет школу закрытой, он приведет детей в здание мэрии и оставит их на попечение чиновников. Мне эта мысль очень нравится, только я думаю, что, когда я по снегопаду дойду с двумя своими бармалеями в Палаццо Турси, мы как раз с этим самым папой там и встретимся, а ни одной мамы там всё равно не будет. Они и без снегопада детей разбирают из детского сада около четырех часов пополудни. Помню, записывая Петю в детский сад, я очень удивилась, что вечернее время в детском саду — с 16:30 и далее — называется «servizio speciale»[23]; но потом поняла, что его можно было бы назвать и экстраординарным — из сотни детишек нашего сдержанно буржуазного детского сада после 16:30 оставалось два-три ребенка, и те, по-моему, не были итальянцами.

С точки зрения большинства моих итальянских знакомых всё, чем я так активно возмущаюсь, никоим образом не является ущемлением прав женщин. Всему есть свое объяснение, говорят они; во-первых, страна католическая, во-вторых, здоровье детей — ты и сама должна понимать — это важно, а кухня итальянская не случайно самая знаменитая в мире…

Я долго не могла понять, что́ именно меня так раздражает в этих предлагаемых обстоятельствах. А потом вспомнила: церковь, дети, кухня — это ли не Кирхе, Киндер и Кюхе?[24] Получается, что вся структура общества недвусмысленно подталкивает меня к тому, чтобы внимательнее относиться к своим обязанностям матери, жены и хозяйки. Оно, может, и неплохо, а в моем конкретном случае — даже необходимо, но — не знаю, как вы, а я вот очень раздражаюсь, когда меня к какому-то решению — подталкивают.

Когда я в 16 лет читала о волшебном превращении Наташи Ростовой в… «мамочку», мне казалось, что я очень понимаю и разделяю идеи Толстого. Оказавшись здесь, я поняла: всё не так просто. Одно дело — самостоятельно решать, какое место в жизни отводить семье и детям, совсем другое — когда уже всё решили за тебя.

Внимательно приглядевшись к итальянкам и их образу жизни, я подумала, что у советской власти есть свои заслуги перед русскими женщинами.

Мысль меня испугала. Точнее, я очень испугалась, что могла вообще такое подумать. Обычно это Сандро мне говорит: видишь, как положительно повлияла на вас (русских) советская власть. А я, конечно, доказываю, что это мы, русские, сами на себя повлияли, а советская власть нам при этом только мешала.

Но про то, как русским женщинам раздали сразу все права и обязанности, вы и сами всё знаете, а вот исследование вопроса женской эмансипации в Италии меня заставило задуматься.