Солнечный берег Генуи. Русское счастье по-итальянски

Здесь даже и вариантов нет: все приличные люди голосуют за «левых». Непонятно только, каким это образом Берлускони который год побеждает на выборах, — видимо, некоторые придерживаются левого направления только на словах и только из соображений хорошего тона. Ведь именно «левых» поддерживает большинство писателей, актеров, деятелей театра и культуры. Именно «левые» твердят, что нелегальных иммигрантов нельзя отправлять обратно, именно «левые» ратуют за высокие налоги на большой бизнес, которые позволяли бы поддерживать на должном уровне образование, культуру и искусство. Берлускони же, наоборот, говорит, что иностранцев нам тут не надо, бизнес надо всячески развивать и поддерживать, а культура по нынешним временам могла бы и затянуть поясочек, и образование тоже, правильно ли я говорю, дорогие сограждане?

Я так думаю, что если бы во времена Лоренцо Медичи спросили у тосканских крестьян и торговцев, согласны ли они и дальше горбатиться, чтобы позволить Микеланджело свободно творить, те бы сказали: «Михеланджело? Это хто такой? Ему надо — пусть он и горбатится». Та же история и с образованием: «Что-то их много развелось этих, образованных. Пусть лучше поработают, не всё ж им за наш счет учиться…» Сыграть на том, что своя рубашка ближе к телу, совсем несложно, — не понимаю, почему коммунисты всякий раз так удивляются своим поражениям.

Однако поэтика коммунистического движения в Италии до сих пор достаточно сильна. Фашисты, опрометчиво поддержанные католической церковью, Вторую мировую войну, как известно, проиграли. А вот участники итальянского Сопротивления из нее вышли победителями. Итальянские партизаны-коммунисты, спустившиеся с гор после войны, были хорошо организованной и вооруженной армией, и ждали только сигнала для того, чтобы начать революцию. Дальновидный Тольятти, имевший возможность на практике ознакомиться с устройством коммунистического государства в Советском Союзе, предложил компромисс: амнистию всех военных преступлений для фашистов, а для коммунистов — возможность продолжения активной деятельности при условии разоружения. Другими словами, главный коммунист Италии сознательно отказался от революции, предпочтя путь примирения. Даже тогда, когда у компартии Италии были все шансы победить.

«Революция: сегодня — нет, завтра — может быть, а послезавтра — обязательно», — подвел итог с горькой иронией Джорджо Габер, частенько напоминающий мне Александра Галича — с той только разницей, что Галич обличал коммунистическую систему, а Габер — капиталистическую.

Но все-таки здесь еще живы легенды о знаковых фигурах послевоенной Италии: Джанджакомо Фельтринелли, убежденном коммунисте и основателе одного из крупнейших в Италии издательств, носящем его имя, или, скажем, владельце концерна «ФИАТ» Джанни Аньелли, воевавшем в Сопротивлении и принадлежавшем к лагерю умеренно левых. Энрико Маттеи, основатель итальянской нефтяной компании «ENI», также воевал в Сопротивлении, и жизнь свою посвятил тому, чтобы наладить честный нефтяной бизнес, что, по-видимому, и послужило причиной его смерти. Он погиб в авиакатастрофе, при разборе причин которой выяснилось, что на борту самолета произошел взрыв, причем косвенные данные указывают, что в убийстве Маттеи замешано ЦРУ. Прямых данных, как вы понимаете, в таких случаях не бывает.

Лично у меня накопилось достаточно претензий к «левым», и не только исторического характера. Видимо, из идеи всеобщего равенства и братства неизбежно вытекает дискриминация уже по новому признаку. Мне, как всегда, приходят в голову примеры из личного опыта.

В муниципальных и городских яслях Генуи уже сейчас абсолютное большинство составляют дети иммигрантов, причем, разумеется, не из Англии или Голландии, а латиноамериканцев и африканцев. Рядом с нами есть два детских сада, куда в этом году не было принято ни одного белокожего ребенка — потому что пройти «имущественный ценз» даже с очень скромной зарплатой невозможно: легальная заработная плата всегда «белая», т. е. вся до копейки учтенная в декларации о доходах, а иммигранты получают деньги наличными — и декларируют только минимум, необходимый для получения вида на жительство. Детский сад, согласно идее «равных возможностей», должен предоставляться в первую очередь тем, кому он нужнее, у кого меньше возможностей нанять няню и отказаться от работы на год-другой. Но из этого также следует, что там, где есть иммигранты, итальянцам (или тем, кто честно декларирует свои доходы) ничего не светит.

Следуя идее интеграции, в школах стараются создавать смешанные классы, где дети итальянцев и иммигрантов учатся вместе. Но такой подход всё чаще приводит к тому, что следовать министерской программе обучения у смешанных классов не получается: ученики топчутся на месте и год, и два, пока все учащиеся… не выучат наконец итальянский язык, необходимый для основной учебы.