Солнечный берег Генуи. Русское счастье по-итальянски

Но трудные времена переживают не только церкви и архитектурные памятники. Музыкальная ситуация в Генуе, подарившей миру Никколо Паганини, чьим именем названа консерватория и один из самых престижных музыкальных конкурсов, проходящий в Генуе ежегодно, «в целом может быть названа трагической, — говорит дирижер Марко Замбелли, — поэтому мы решили, что можем сделать что-то сами: предложить хорошую музыку, в качественном исполнении, в экстраординарном архитектурном и акустическом контексте. Кроме того, нам хотелось, чтобы музыка отвечала вкусам требовательных знатоков и не отпугивала неофитов, особенно молодых слушателей, чье возвращение в концертные залы я считаю нашим лучшим достижением. Без них у музыки нет будущего — ни в Генуе, ни за ее пределами».

Генуя, бо́льшую часть своей истории существовавшая как буржуазная республика, никогда не занималась взращиванием у себя талантов, как это делал во Флоренции Лоренцо Великолепный. Поэтому таланты, начиная с Христофора Колумба, находили свое призвание и воплощение в других местах, — но, если длина жизни им это позволяла, возвращались во всём блеске своей славы, чтобы сделать что-то для родного города. Ренцо Пьяно возрождал городскую архитектуру, Фабрицио де Андре — генуэзский диалект.

В преддверии Рождества братство Гонфалоне исполняло новую программу — «Мессию» Генделя. Однажды заявив, что музыка братства будет звучать для всех, они не отказываются и от выступления для узко элитарного клуба генуэзских промышленников высшего эшелона. Парадная зала дворца XVI века, обычно закрытого для публики, в сочетании с Генделем открывала какие-то новые смыслы, а члены клуба, натренированные на долгих собраниях советов директоров, показали себя безупречными слушателями.

— Прихожане церкви Короната, для которых мы играли наш первый концерт, — смеясь, рассказывал дирижер после концерта, — могли свободно встать посреди очередного музыкального отрывка и перейти на другое место, со страшным грохотом и скрипом таща за собой стул. Сейчас они, конечно, уже так не делают.

Следующее выступление будет дано в монастыре Святого Августина («Внимание, помещение не отапливается!» — написано в программке). А завершится весь цикл рождественским концертом в самый Сочельник, в ночь… И теперь уже я, конечно, с огромным удовольствием думаю о том, как даже самой темной ночью я возьму с собой детей и буду переезжать через страшноватую индустриальную зону, взбираться по узкому серпантину вверх, минуя тоскливые дома-коробки со слепыми окнами, и череду длинных заборов, и темные провалы пустоты то справа, то слева, — чтобы оказаться на самой высокой горе, где, задирая головы, мы будем искать глазами первую звезду.

И прежде чем войти и сесть с краю на деревянной лавке, я обязательно подумаю в очередной раз: благослови, Господи, студентов! Ведь даже чудеса на Рождество не случаются без них.

Грязные ангелы. О наводнении и его последствиях

На узких улицах средневековой Генуи почти нет машин — не то чтобы как в Венеции (где их вовсе не встретишь), но их очень мало, а весь основной траффик давно вынесен за пределы исторического центра. Зато между высоких каменных башен удивительным образом протискиваются, поводя большими желтыми боками, автобусы, представляя собой некое экзотическое явление вроде верблюда.

Недавно на автобусах вместо обычной рекламы появились изображения перепачканных с ног до головы юношей и девушек и надпись: «Grazie, ragazzi!»[35]. История этих странных надписей настолько интересна, что заслуживает отдельного рассказа.

Там, где Старый город заканчивается и начинаются небоскребы вперемешку с виллами, бывшими когда-то загородными резиденциями богатых генуэзских купцов, протекает река Бизаньо. В обычном своем состоянии она даже не заслуживает называться рекой — так, течет слабенький ручеек посреди неоправданно широкого русла. В русле, окаймленном каменным парапетом и пересекаемом мостами, вольготно растут ивы и гнездятся утки.

Но за спиной у Генуи толпятся высокие горы. И с них низвергаются неуправляемые потоки, когда сильные осенние дожди льют подряд несколько недель. А русло Бизаньо — основной и главный путь, по которому в море стекает вода со всех этих гор, с огромной территории водосбора.

Но всё было бы слишком просто, если бы воде давали спокойно стекать. Во время бума железных дорог прямо на пути реки Бизаньо к морю построили железнодорожную ветку, а всю дельту реки спрятали под землю. Именно в этих кварталах и случаются (регулярно!) наводнения. Река подхватывает и несет всё, что есть в русле, — ивы, камыши, уток и мусор, сама себе закупоривает входы в подземное русло и разливается.