Бертольд выпрямился, дав Армину отличную возможность залупить ему с разворота ногой по голове. Парень крякнул и упал на пол, затихнув. Армин смотрел на Бертольда под своими ногами и не мог надышаться. Ногти до сих пор больно впивались в зажатые в кулак ладони, тело трясло от напряжения, казалось, что вот-вот стошнит. Воздух разорвало радостными криками, Армин вздрогнул от испуга и оглянулся по сторонам. Он так был поглощён дракой, что не слышал и не видел ничего вокруг. Сотни глаз были устремлены на него, ведущий что-то быстро тараторил в микрофон. «Победа» — услышал Армин сквозь шум крови в ушах. Он победил? Он одолел Бертольда? Прошедшее было головокружение вновь дало о себе знать. Армин даже поперхнулся от неожиданности. Широкая улыбка озарила его лицо — он смог, он справился.
— Эй-эй, не шути со мной так.
Сердце остановилось на полувдохе, Армин сглотнул и с ужасом взглянул на приподнявшегося на локтях Бертольда. Ведь всё было кончено, ведь он уже одержал победу, так почему же страх так сильно сжимает его рёбра? Армин ступил назад и сморщился, когда вес тела перенёсся на больную лодыжку.
— Куда это ты собрался? Я с тобой ещё не закончил!
— Чт?..
Армин даже не успел среагировать, как его дёрнули за ногу и опрокинули на пол; рука, на которую пришёлся упор, заныла ещё сильнее. Армин попытался вырваться, но его сил не хватило.
— Плевать на приказ, — процедил Бертольд, — убью тебя.
Большая ладонь с длинными пальцами сжала тонкую лодыжку — вопль боли заглушил зрительские возгласы. Покачиваясь из стороны в сторону, Бертольд поднялся на ноги и, будто тряпичную куклу, отшвырнул Армина в сторону. И только Арлерт начал тяжело вставать, как тут же получил зверский удар ногой под рёбра. А затем ещё один и ещё. Армин судорожно закашлял и перевернулся на спину. Он не чувствовал ничего, кроме боли и огромной тяжести. Бертольд взял его за майку и притянул к себе, ставя на подгибающиеся ноги. Сквозь витающие чёрные мушки Армин видел его налитые кровью серые глаза, видел нескрываемую злобу и прячущуюся в мрачных глубинах душевную боль. Армин действительно задел тонкую струну Бертольда, его «больной зуб». В конечном итоге все они были обычными людьми, со своими шрамами на сердце и секретами. Хук справа, затем слева, апперкот. Уставшие и покалеченные ноги отказались держать хозяина, Армин пошатнулся и упал навзничь. Рот наполнился кровавой слюной, голова раскалывалась от оглушающего звона в ушах, струящийся сверху яркий свет софитов терзал глаза. Тяжесть чужого тела сдавила грудную клетку. Воздух с хрипом входил в сжатые лёгкие, горящие огнём. Всё новые и новые удары приходились по голове, ломая нос и зубы, разбивая в кровь губы, рассекая брови и сдирая кожу на щеках. Постепенно Армин начал терять чувства. Первым его покинул слух, больше он не слышал ни криков толпы, ни бормочущего что-то в микрофон ведущего, ни гортанного рычания Бертольда, ни даже собственного дыхания. Затем он потерял ориентацию в пространстве и ощущение собственного тела, а вместе с ними ушла и раздирающая изнутри невыносимая боль. Армин видел только расплывчатые очертания Бертольда в яркой дымке, но вскоре и это ушло, оставив после себя багровые блики, медленно переходящие в вязкую смоль.
Последним был страх, забравший с собой хрупкий осколок решимости.
***
Микаса поднялась на ноги и стёрла кровь с губы. Эта мелкая девчонка оказалась той ещё проблемой, кто бы мог подумать, что на неё уйдёт столько времени и сил. Энни дотронулась до носа и посмотрела на окровавленные кончики пальцев.
— Я тебя недооценила, — протянула она и сплюнула. — Похоже, освобожусь я не скоро.
Энни размяла шею, встряхнула руками и вновь приготовилась к бою.