Солнечный ветер (СИ)

Ни один нерв не дернулся на его лице. Бог знает какими усилиями, но пока что ему удавалось соблюдать спокойствие. Правда, это лишь потому, что Милана не видела, как дрожат его пальцы, которые он прятал в карманах джинсов.

— И что ты им скажешь? Я Данилу вытащил, отношения к его похищению не имею, как бы тебе ни хотелось примазать меня к Стаху. И собственными руками его закопаю, если он мне попадется раньше, чем полиции.

— Ты выбрал хреновое время, чтобы… — Милана не договорила и выдохнула: — В общем, я не хочу, чтобы ты виделся с Данькой. Ты можешь это понять? Или тебе недоступно?

— Не после вчерашнего! Я бы все понял, если бы не было вчера! Он меня узнал! — все-таки потерял самообладание Назар, и с него слетела вся его напускная сдержанность.

— Хочешь, я тебе скажу, где бы ты был, если бы не вчера? Не здесь! Не с нами! И вчера — ничего не меняет, слышишь? Наличие твоего генетического материала в его крови говорит лишь о моей глупости, но не дает тебе права быть здесь. Не-да-ет! — повторила она по слогам.

— Я искал тебя! — заорал он. — Я весь Кловск перерыл в поисках неведомого друга-парикмахера! Папаня твой меня как собаку выкинул, когда я через него пытался!

— Не ори, — прорычала Милана, одновременно с подскочившим Олексой, который и продолжил: — Не устраивай скандал, и просто оставь их в покое, как тебя просят. Даньку беспокоить нельзя, и Милане тоже нервы надо поберечь. Что тут неясного?

Назар мотнул головой, хохотнул и голос его зазвучал тише и злее, будто лязгал металлом, когда он, смерив взглядом явившегося визитера, снова повернулся к Милане:

— Защитник явился! Назар, не лезь, говоришь? Мне нельзя? А этот здесь кем? Другом семьи? Главой? Или еще кто подтянется? Ты ж у нас всегда при мужиках, причем каждый день при новом. Одного нет, легко другим заменишь. Ждать не будешь, ага. Ну так поставь меня в очередь к сыну, я много и не прошу. Как в этот список попасть, а?

— Да никак! — огрызнулась Милана.

— Ух, какая! — на мгновение Шамрай прикрыл глаза, снова пытаясь совладать с собой. Потом распахнул их и прожег ее взглядом, горячо зашептав: — Ладно, пускай у меня прав нет. Пускай я реально тебе отвратителен. А Данила? Вчерашнее и ему не дает никаких прав? Как ты ему вообще объяснишь, что я не пришел?

— Занят ты очень, — фыркнула она, — дел у тебя много.

— Я никуда не уйду. Хрен ты меня сдвинешь. И защитник твой тоже.

— Чё? — вскинул бровь Олекса. — Ночью же получилось!

— Утешься этим!

— Назар! — одернула она Шамрая и, заметив мать, остановившуюся в нескольких шагах, наблюдающую за ними и определенно прислушивающуюся к перепалке, облегченно затараторила: — Мама! Как вовремя ты приехала. Мне надо в кафетерий, а Олексе к нашей медсестре. Побудь, пожалуйста, с Данькой. И огромная просьба, не пускай к нему Назара. Пожалуйста, я очень тебя прошу!

— Да, да, хорошо, Милан, — промямлила Наталья Викторовна и засеменила коридором к двери. — Как наш мальчик? Ему получше?

— Ему дай волю — он бы уже сейчас вскочил и куда-нибудь помчался, — вздохнула Милана и быстро клюнула мать в щеку. — Но врачи хотят понаблюдать динамику. Все, я быстро.

— Я тоже, в сестринскую, надо лекарства для капельницы отдать, — вклинился Олекса.

— Бегите-бегите, — проговорила госпожа Брагинец, скользнула неопределенным, растерянным взглядом по Назару и добавила: — Я справлюсь.

После чего прошмыгнула за дверь, оставив по себе аромат сложных духов. А Милана и Олекса, как двое из ларца, плечом к плечу двинулись к лестнице, оставив Назара одного. Совершенно одного и совершенно обессилевшего. Он устало рухнул на диванчик и упрямо мотнул головой: хрен уйдет.

Хрен. Он. Уйдет.

Пусть Миланка даже не надеется! Не дождется она.

Не будет этого.

Он из худшего дерьма выбирался, и из этого вылезет, ему не привыкать.

Одно плохо. Опять лишнего наговорил. В желании приблизиться к Даниле злость не лучший советчик. А ревность — так и вовсе… С чего ему ревновать? Их пути разошлись давно, что бы ни чувствовал по сей день при одном взгляде на эту женщину. Нормальный бы — ничего не чувствовал, а его все равно плющит. Закоротило. Но это точно не ее проблема. Милана же… как хочет, так и живет, он имел основания высказать ей лишь за единственный случай в жизни, и то промолчал, чего уж теперь-то? Совсем мозги отшибло. Но Олекса… этот ее вечный пресловутый Олекса… везде и повсюду Олекса! Как по молодости его бесил, так и сейчас, только куда сильнее, потому что пришлось дать себя избить и удержаться от того, чтобы ответить. Но мириться с повторными поползновениями на собственную физиономию Назар больше не собирался. Потому и вспыхнул. Да, поэтому.