Солнце

– Паршивая. Овца. В моем. Стаде, – чеканит Николас, оставляя на лице Аарона красные отпечатки. – Как. Только. Посмел!

Аарон все-таки ловит его руку.

– Перестань. – Его голос глух и безжизненен.

– А то что? – спрашивает грозно Николас. – Отпусти меня. Сию же минуту.

Аарон молчит, но руку не убирает, и тогда отец отталкивает его.

– Я доверял тебе больше всех. И считал наследником. Хотел отдать «Крейн Груп» в твои руки, в руки самого достойного из моих детей. А ты предал мое доверие.

– Ты бы никогда не принял ее. – Аарон говорит о своей жене, о Кэт. – И нашу дочь – тоже.

– Поэтому ты решил подставить своего брата! – грохочет Николас. – Два жалких мерзавца! Деньги! Вот все, что вам всем от меня надо! Вы всегда думали только о них!

– А тебе нужно что-то другое, отец? – тяжело дыша, спрашивает Аарон. Его глаза темнеют, а лицо, напротив, становится красным. – Ты когда-нибудь видел в нас своих детей? Не наследников, не источник прибыли, а детей? Знаешь, отец, теперь я могу сравнить – и у тебя, и у меня есть дочь. И я знаю, как должен вести себя отец, который действительно любит своего ребенка.

Мунлайт хохочет.

– Вот, значит, что – учить меня вздумал, сопляк. Тогда, может быть, поиграем? Я забуду о том, что знаю, и ничего не стану забирать у тебя. Даже на офшоры глаза закрою. А ты бросишь эту свою девицу с дочуркой и сделаешь ребенка своей настоящей жене. Как тебе такой обмен?

Аарон молчит. Елена видит, как расширяются его зрачки, как раздуваются гневно ноздри, как ходят по лицу желваки. Он в ярости.

– Я оставлю тебе и деньги, и власть, и титул наследника. А ты бросишь их, – продолжает издевательски Николас, зная, что сын дорожит своим статусом и материальным положением. Елена тоже это знает, и она почему-то думает, что сейчас муж сядет за стол, закроет лицо руками, обдумывая, что ему делать, а потом поднимется и скажет, что согласен. Она почти видит это наяву. Однако все происходит с точностью да наоборот.

– Иди к черту, отец! – взрывается вдруг Аарон и хватает со стула пиджак.

– Прости, Елена. Но ты же понимаешь, почему я так поступил. Теперь ты точно свободна. – На миг он останавливается рядом с молчащей женой, смотрит в ее глаза долгим пронзительным взглядом, а после уходит, громко хлопнув дверью.

Растерянная Елена и тяжело дышащий от ярости Николас остаются в кабинете одни.

Какое-то время оба молчат. Елена не может поверить в происходящее. А Николас сосредоточенно думает о чем-то, вместо Аарона тяжело сев в его кожаное кресло.

– Неплохо, девочка, неплохо, – наконец произносит он спустя пару минут, оценивающе рассматривая Елену. – Хорошая работа. Только ты выбрала не того человека. Мальчишка, секретарь этого мерзавца, раскололся на два счета. Выдал тебя с потрохами. И твоего муженька – тоже.

– Вот оно что, – спокойно реагирует Елена, поняв, что свекру все известно и об офшорах. Эмма все-таки передала Николасу документы. – Простите, сказать лично я не могла.

– А у тебя определенно железные нервы, девочка, – щурится Мунлайт. – И много терпения. Давно знаешь о второй семье Аарона?

– Около года, – пожимает плечами она, решая, что не будет лгать Николасу. Непонятно, что еще ему известно, а себя подставлять ей совершенно не хочется.

– И около года молчишь. Он ведь всегда вел себя с тобой как свинья, – продолжает Николас, разглядывая Елену. – Даже не спал с тобой. А ты терпела. Ради чего? Ради согласившегося продать тебя отца? Ради сестер, которые живут за твой счет?

– Ради брака, – холодно отвечает она. – Я до последнего надеялась, что Аарон… станет другим. И если бы он хоть немного был добр со мной, я стала бы самой верной женой. Жертвовала бы всем ради него. Жила бы ради него. Да, наш брак договорной, но я до конца исполняю обязательства, взятые на себя. И только когда я узнала о его второй семье, поняла, что все тщетно.

– Глупый мальчишка, – качает головой Николас. Он не просто зол, он еще и переживает за сына, и Елене удивительно видеть свекра таким. – Даже не понимает, что потерял, выбрав эту девицу.

– Зато приобрел любовь, – вдруг вырывается у Елены.

– А ты сама-то веришь в нее, в эту любовь? – хохочет он. – Судя по тому, как ловко ты окрутила его секретаря, то нет. Что ж, разводись, девочка. Брачный договор был нарушен Аароном – значит, ты останешься при деньгах. Звони старику по праздникам. Я привык к тебе.

Мунлайт поднимается и, тяжело ступая, направляется к двери. Уже открыв ее, он оборачивается и говорит:

– Я открываю культурный фонд. Станешь главой.

– Вы хотели поставить во главе свою дочь, – напоминает Елена, которая в курсе всех дел семьи.

– Считать за отказ? – ноздри Николаса раздуваются – точно так же, как недавно у Аарона.

– Нет.

– Тогда поговорим на днях. Когда будем детально обсуждать ваш развод. Мне пора. И да, – вдруг заявляет он с кривой ухмылкой. – Зря так долго терпела. Столько лет потратила впустую.

Николас Мунлайт покидает кабинет, и теперь Елена, ошарашенная событиями, но с виду все такая же спокойная, остается одна.

Это… свобода? Или иллюзия свободы?

Что она должна делать?