Солнце

Диана чувствует, как к глазам отчего-то подступают слезы, и резко встает из-за стола. Она подходит к панорамному окну, за которым видно море – но не чтобы любоваться им, а чтобы спрятать слезы от Николаса, к которому теперь стоит спиной.

– Я не хотела, чтобы так получилось, – говорит она сдавленно, обхватив себя руками. Ее блестящий от слез взгляд устремлен в потемневшее море. – Не знаю, как мы дошли до этого.

Отец молчит.

– Знаешь, я всегда очень старалась. Делала то, что мне велят. Не перечила, хорошо себя вела. Хотела быть хорошей девочкой, ждала похвалу. Но ты никогда не хвалил меня. Всегда обходил стороной. Или был недоволен. Или у тебя не было времени. Или просто был не в духе. – Каждое слово дается Диане с трудом, но она знает, что должна сказать это. Может быть, это ее единственная возможность рассказать отцу обо всем, что ее мучило. – А я все ждала, что ты похвалишь меня. Ждала, что однажды настанет день, когда ты зайдешь в мою комнату с улыбкой. Обнимешь. Скажешь, что любишь, – как в фильмах. Возьмешь на пикник. Прочитаешь на ночь книгу. Но время шло, и ничего не менялось. – Диана делает перерыв, беззвучно хватая губами воздух. – Сначала я винила себя, хоть и не понимала, что делаю не так. Потом стала винить вас с мамой. Я протестовала, и музыка помогала мне в этом. Я была так зла и так несчастна! – Она нервно смеется, а слезы все так же катятся по ее щекам. – Жалела себя и не находила вам оправданий. Я мечтала вырваться из своей золотой клетки, но в итоге загнала себя в новую клетку – из своих собственных грез и амбиций. Я хотела доказать тебе, что чего-то стою. Но все вышло совсем иначе. Мне жаль, мне так жаль… Я не собиралась заходить так далеко. Каждый день я жалела об этом. Но не знала, как остановиться. И каждую минуту ненавидела себя за свою слабость.

Диана смотрит на море и вздрагивает, когда рука отца ложится ей на плечо. Это неумелый жест – на большую нежность Николас Мунлайт неспособен, но Диане хватает и этого.

– Я так ждала тебе на том концерте, – сквозь слезы признается Диана вдруг. – Я так хотела, чтобы ты приехал и похвалил меня, папа. Мне было так страшно.

Она поворачивается и впервые в жизни обнимает отца. Несмело, неуклюже, боясь, что он оттолкнёт ее. Но Николас не делает этого – он обнимает плачущую Диану в ответ.

– Я рад, что ты решилась рассказать правду, – говорит он, неловко хлопая дочь по плечу. – Это смелый поступок, дочь.

– Спасибо, папа, – с трудом шепчет она.

Они долго стоят у окна – Диана все плачет, как маленькая девочка, а Николас, не зная, как успокоить ее, все так же хлопает по плечу и гладит по волосам, бездумно глядя на далекое море. В его взгляде отголоски вины.

Потом они снова садятся за стол – все уже остыло, но им все равно. Ужин проходит в тишине, а после него Диана, делая вид, что и не плакала вовсе, показывает отцу свою мастерскую с картинами и гуляет с ним по саду. Они разговаривают, присматриваясь друг ко другу и боясь сказать что-то не то. Но все идет хорошо.

– Ты знаешь, что у Аарона родился сын? – осторожно спрашивает Диана, когда они сидят на скамье в саду. Над ними светит тонкий серебряный полумесяц, а над горизонтом сверкают драгоценными камнями звезды. Их так много, что, казалось бы, можно взять сеть и ловить их в нее.

– Знаю, – морщится Николас. – Общаешься с ним?

– Немного. Кэт – ну, его жена – настояла на встрече. Вообще, он был не очень доволен, – улыбается вдруг Диана, – и не знал, как себя вести. Но Кэт сказала, что брат и сестра должны общаться, и ему некуда было деваться. Если честно, раньше я ненавидела Аарона. Он всегда был холодным и высокомерным, и ты любил только его. И для меня было открытием то, что он может разговаривать как нормальный человек. Может быть, ты с ним встретишься?

– Ну уж нет, – резко отвечает Николас. И по его глазам Диана понимает – отец еще не простил старшего сына, однако она надеется, что со временем это получится.

На прощание она снова обнимает отца – святого Николаса Мунлайта. И он улыбается ей, говоря, что ждет в своем особняке.

На круглом столе в гостиной стоит пышный букет белых роз, которые они срезали вместе. А над ним висит картина с луной в руке мужчины – подарок Криса.

Ночью Диане снова снится старый кошмар, в котором она попадает в знакомый туннель. Позади мчится поезд, который вот-вот нагонит ее, стены вибрируют, громыхание все ближе и ближе. Раньше Диана пыталась убежать от этого поезда, мчалась вперед изо всех сил, но в этот раз она останавливается. Поворачивается, замирает и зажмуривается.

Гул нарастает. Яркий свет ослепляет Диану и пронзает ее тело насквозь. Наступает тишина, и ей становится легко-легко. Она оказывается вдруг на берегу – сидит на теплом песке, и морские волны ласково лижут ее ноги. Диана падает на спину, раскинув руки, и рассматривает яркие созвездия, словно вены, переплетающие темные небеса.

Прямо над ней сияет луна и озаряет серебряным светом спокойное лицо Дианы.

До самого утра она крепко спит.