Солнце больше солнца (СИ)

После полудня впереди появилось довольно большое село, что напомнило Маркелу Николаевичу об обеде. Как путешественник и ожидал, столовая оказалась в центре. Перед ней дремала площадь, на которой должны были останавливаться рейсовые автобусы, о чём говорил прибитый к столбу щит с названиями населённых пунктов. Тут же стоял киоск, где, видимо, продавались билеты. На скамейке рядом сидели трое в кепках, обратившие взгляды на мотоциклиста, который затормозил близ двери столовой.

Маркел Николаевич взял из люльки портфель с рукописью, ружьё в чехле, подумал, не забрать ли сумку с запасной одеждой, но решил, что не стоит и её тащить в столовую: авось не украдут. Меж тем трое покинули скамейку, подошли; из-за жары пиджаки распахнуты, расстёгнуты вороты рубашек. Один из незнакомцев, повыше, поплотнее других, отнюдь не щуплых, улыбнулся Неделяеву приветливой улыбкой доброго малого, который скучает без дела и рад поговорить.

- Хорошо, когда на своих колёсах, - не надо автобуса ждать.

- Не надо, - Неделяев кивнул, отозвавшись про себя о незнакомце: "Экий детина!"

Тот, глядя на мотоцикл, одобрительно произнёс:

- Трофейный!

- А какой же! - дружески откликнулся Маркел Николаевич.

Он пошёл в столовую, и приветливый малый высказал своим спутникам:

- Не пообедать и нам?

Трое последовали за Неделяевым. В столовой было почти пусто, разговорчивый детина и второй незнакомец сели за столик с Маркелом Николаевичем, третий уселся за соседний, опустив на пол мешок, в котором, предположил Неделяев, были вещи всех троих. Он счёл их шабашниками, что ищут по колхозам заработка.

Обслуживала официантка, сказавшая, что на первое - куриный суп с лапшой. Посетители кивнули: неси!

Детина, сидевший напротив Неделяева, привстал, протянул ему руку:

- Будем знакомы. Олег.

Маркел Николаевич также привстал и, пожимая руку, бегло назвался, непривычный к откровенности:

- Иван Иваныч.

По тому, как это было сказано, и по самим имени-отчеству его поняли и ответили усмешкой: "Соврал, но твоё дело". Детина указал движением головы на сидевшего с ними за столиком:

- А он - Паша.

- Лучше - Паша, - поправил тот, перенеся ударение с первого на последнее "а".

При этом, казалось бы, он должен был улыбнуться, однако его лицо тёртого мужика осталось замкнуто невозмутимым. Руку он не протягивал. Неделяев, прежде увидев на руке детины часы, заметил часы и у Паши, выглянувшие из-под рукава.

Третий, что сидел за соседним столиком, вопросительно посмотрел на Олега, и тот сообщил Маркелу Николаевичу:

- А его зовут Мишаня.

Маркел Николаевич издал "угу", густо намазывая кусок хлеба горчицей, посыпая солью.

Официантка пришла с подносом, четверо принялись за суп. Олег проговорил с умильной ноткой:

- Меня в детстве учили: четыре ложки супа - и откусываешь хлеб, еще четыре ложки - и снова откуси.

Неделяев носил в рот ложку за ложкой, думал, сдерживая радость: "Неужели всегда теперь буду есть без страха, что радиации набираюсь?" После услышанного он, никогда не считавший ложек, поймал себя на том, что рука невольно поднесла хлеб ко рту после третьей.

Олег, заметивший это, благодушно рассмеялся:

- А у вас не так. - И вскользь спросил: - Куда едете?

Маркел Николаевич, не любивший без нужды рассказывать о себе и о своих делах, ответил нехотя и не сразу:

- В Кузнецк.

Детина переглянулся с Пашей, с Мишаней, сообщил:

- Нам в ту же сторону, в Славкино.

- Да куда же я вас посажу? - вырвалось у Неделяева, подумавшего было, что трое попросят подвезти их.

Олег опять рассмеялся.

- Мы на попутке поедем, раз автобуса нет. А сказал я просто потому, что познакомились с вами симпатично, и вдруг и дорога у нас в одну сторону. - Он подался к Неделяеву, проговорил с выражением заговорщика: - За это надо выпить. Здесь разливное вино дают.

"Вон для чего он ко мне прилип - на выпивку с меня вытянуть, - подумал Маркел Николаевич, и тут ему невтерпёж захотелось вина. - Ладно, угощу не разорюсь, разливное дорого не стоит".

Всё же он возразил с видом сдающегося:

- Я же на мотоцикле...

- Стакан этого винишки - ерунда. И никто тут на дороге вас проверять не будет! - убеждённо заявил Олег, позвал официантку: - Красненького два графина нам!

Выпили под второе блюдо - гуляш. Маркел Николаевич, поглощая его с аппетитом, сказал:

- Мясо, само собой, подтибрили, но в меру. Кусочки без жил есть.

- И то хорошо, - поддержал Олег, - воруй, но честь знай. - Он откусил хлеба, обмакнув его в соус, продолжил: - Мне один завстоловой рассказывал: слежу за всеми, чтобы не уносили домой. Такой порядок! Сам в столовой ем одно мясо. Ни хлеб, ни гарниры - только мясо!

"А если оно от облучённой коровы? Высказать им? - подумал Маркел Николаевич. - Наверно, слышали о Тоцком испытании". Внутренний голосок шепнул: "Скажи, и дойдёт до тех, у кого на это уши востры, какие разговоры ведёшь - живо приберут тебя". Он представил Кережкова, улыбнулся про себя: "Вот кто пусть ведёт агитацию, коли я ему полную безопасность дал".

Приняли ещё по стакану, доедая гуляш. Паша проговорил: