Солнце и смерть. Диалогические исследования

Первая история была рассказана Иво Андричем[248] в притче под названием «Аска и волк». Я перескажу ее вкратце. Аска, овечка, уже давно была не совсем такой, как другие овечки, и вдобавок захотела посещать балетную школу. Однажды это невинное создание заблудилось в лесу, и тут вдруг перед ней предстал волк – чего так опасались ее родители. Хотя Аску и обуял смертный страх, внешне она сохраняла спокойствие – и принялась демонстрировать то, чему научилась в балетной школе. Ее танец, как сообщает рассказчик, стал истинным чудом и вызвал еще одно чудо: волк поддался чарам овечки. «Маленькая Аска почувствовала в себе сотню жизней и использовала силу этой сотни жизней для того, чтобы продлить свою единственную жизнь, с которой она уже успела попрощаться. Мы не знаем, сколько силы и сколько возможностей носит в себе каждое живое существо. Мы даже не подозреваем, что можем всё; мы живем и уходим, так и не узнав, что могли бы достичь всего, и даже не догадываемся, на что мы способны. Эту тайну открывают для себя только в великие и чрезвычайные моменты, и одним из таких моментов оказался тот, в который Аска танцевала ради спасения своей потерянной жизни». Но все произошло так, как и должно было произойти: мимо спешили по своим делам люди из деревни и убили волка – ведь он уже успел преобразиться. Аска же поставила свой балет, который у критиков получил известность под названием «Танец со смертью», однако она сама назвала его «Танец ради жизни».

И вторая моя история тоже опосредованно повествует о борьбе между мягким и жестким, а непосредственно говорит о шокирующем лишении иллюзий. В наших свободных беседах на различные темы эта история будет вполне уместна прежде всего потому, что в предыдущих диалогах я время от времени с долей восхищения и удивления говорил о духе дзен-буддизма, о «духе начинающего». Как и всякое идеализированное представление, это тоже ждет, чтобы его лишили колдовских чар. В 1997 году увидела свет в английском оригинале, а в 1999 году – в немецком переводе книга «Дзен, национализм и война» – сочетание поистине жутковатое. Автор, которого зовут Брайан Дайцен А. Виктория, сам является наставником дзен в Новой Зеландии; на основании многочисленных документов он восстановил историю этого рокового сочетания, которая покажется любителям дзен просто невероятной – они даже представить не могли ничего подобного. Нам вдруг открывается, какие извращенные альянсы возникают между культурой медитации и империализмом. Я приведу лишь несколько цитат. Достопочтенный наставник дзен Харада Согаку писал в 1939 году: «Если будет дана команда маршировать: марш, марш; если будет дана команда стрелять: пенг, пенг. Это – манифестация высшей мудрости просветления». От наставника дзен Хакууна Ясутани до нас дошли слова: «Все машины собраны с помощью винтов, у которых – правая резьба. Правосторонность показывает, что нечто возникает, тогда как левосторонность указывает на разрушение». А от мягкого, мудрого Дайсэцу Т. Судзуки, который считается на Западе одним из достойнейших представителей дзен вообще, исходят высказывания вроде такого: «Религия должна перво-наперво попытаться поддерживать существование государства».

Рудольф Гесс[249] выразился так: «И мы тоже боремся за то, чтобы уничтожить индивидуализм. Мы боремся за новую Германию, построенную на новой идее тоталитаризма. В Японии такого рода мышление совершенно естественно для народа».

А Гитлер сказал: «Мы вообще как раз имеем несчастье иметь ложную религию. Почему мы не японцы, которые рассматривают самопожертвование за родину как наивысшее из достижений?» Отсюда и возникает, на мой взгляд, самокритичный вопрос, с которого хотелось бы начать эту беседу: не следует ли и нам тоже более осторожно относиться к «мягким» понятиям, которые мы вводим в игру? Есть ли углы у круглого – и где они?