Солнце любви Киноновеллы

обермаршалом Ирландии в то время, когда он претендовал на

должность лорда-адмирала. Возможно, Эссекс был раздосадован

и за нас. Он заявил королеве, что «ее действия так же кривы , как

и ее стан».

ФЛОРИО. Боже!

ГЕНРИ. При этом он бросил на нее презрительный взгляд и

повернулся к ней спиной.

ЭЛСИ. Королева ответила пощечиной и воскликнула:

«Убирайся и повесься!»

ГЕНРИ. Граф Эссекс схватился за шпагу и заявил, что такого

оскорбления он не снес бы даже от Генриха VIII.

ФЛОРИО. Его отправили в Тауэр?

ГЕНРИ. Нет, Эссекс отправился в свой замок и не

показывается при дворе, ожидая первого шага от королевы.

Уилл, радуясь счастью Генри и Элси, не подозревал, что граф

Эссекс вскоре подведет и себя, и их. В портрете графа Эссекса с

его мужественностью и страждущей душой просматривалась его

трагическая судьба.

25

Лондон. Берег Темзы, как в сельской местности. Шекспир и

повзрослевший Уилли Герберт прогуливаются, встретившись

после представления.

УИЛЛ. А скажи, друг мой, как поживает миссис Фиттон?

УИЛЛИ. Расстались было мы, но ваша пьеса свела нас вновь,

озвучив наши чувства и очистив от похоти, терзающей похуже,

чем кабан, - в любви же все чисто, вы правы, - мы встретились на

балу придворном... Увидел я ее среди первейших дам, из тех, кто

вправе выбрать королеву для танца и с нею закружиться,

прекрасна ослепительно, как солнце...

УИЛЛ. Как взглянешь на него, в глазах темно...

УИЛЛИ. И впрямь! У трона средь раскрашенных красавиц и

придворных поседелых я с Молли снова были юны.

УИЛЛ. Еще бы! На загляденье.

УИЛЛИ. И тут приехали актеры и дали представленье по пьесе

вашей «Ромео и Джульетта». Боже! Я не усидел на месте, Молли

тоже, и встретились, влюбленные, как Ромео и Джульетта. Боже!

Боже! Каким вы счастьем одарили нас!

УИЛЛ. И не первый раз?

УИЛЛИ. О, да!

УИЛЛ. И что же? Все это продолжается у трона?

УИЛЛИ. Да! Свиданья редки, но тем они прекрасны. Во

всякий раз, как в сказке или пьесе. В мужском костюме, как

Венера в маскараде, вдруг приезжает, ночь превращая в яркий

день, иль день - в ночь волшебную любви. И снова очарован, как

впервые.

УИЛЛ. Я знаю, милый друг. Как был я очарован ею и чар ее я

не забыл... Пленительна и страстна, как царица Египта

Клеопатра.

УИЛЛИ. Вы любите ее, как прежде?

УИЛЛ. Нет. Я прежнюю, в юности ее, любил, люблю, как

прежде.

УИЛЛИ. Джульетта - ведь она?

УИЛЛ. А ты Ромео? О, будет много и Ромео и Джульетт на

свете! Прекрасное гонимо в этом мире. Боюсь, и вам у трона

несдобровать.

УИЛЛИ. Уилл, мой друг, признаюсь я тебе. Недаром Молли

явилась при дворе и сделалась любимицей королевы. Она знала,

что я приглянусь ее величеству тоже. Теперь в любви ее одно

желанье.

УИЛЛ. Выйти замуж за графа Пэмброка?

УИЛЛИ. Как вы догадались? Да, со смертью отца я граф

Пэмброк. У Мэри Фиттон одна мечта теперь - предстать

графиней Пэмброк.

УИЛЛ. Браво! Прекрасная мечта.

УИЛЛИ. Но для меня все это завтра в прошлом. Что в юности

приманчиво, уже давно не тайна и не счастье. Боюсь, женившись,

я понесу расплату и счастья уж не будет, лишь несчастья и даже

смерть, как у Ромео и Джульетты. Они прекрасны тем, что

любили и умерли столь юны.

УИЛЛ. Придется понести расплату за счастье, за красоту, за

ум, за знатность, за все, мой друг, что в жизни мило. Уж так

устроен мир.

УИЛЛИ. Придется. Я готов. Но это в другой жизни.

УИЛЛ. Графа Пэмброка? Прекрасно, милый!

УИЛЛИ. Ах, с чем я к вам заглянул. Хочу сказать, вы пьесы

пишете одну лучше другой. А сонетов новых нет ли?

УИЛЛ. Нет. Теперь мои сонеты - пьесы. Любовь - недуг;

переболел я ею, с нежданным счастьем, как весенний сон, что в

детстве мне пригрезилось как будто, но в яви, с возвращеньем

юности, когда поэзией овеян мир весь в пространстве и во

времени, до мифов античных и народных, вновь, когда спешил я

в школу и домой, весь в грезах упоительных, до грусти, как день

весенний клонится к закату, и до тоски о смертности людей; умру

и я, меня не станет в мире, - до Страшного суда, что ж это будет?

(Срывается с места.)

УИЛЛИ. Подумаю, когда состарюсь.

УИЛЛ. Графиня Пэмброк озабочена, как некогда графиня

Саутгемптон, тем, что сын ее не думает о женитьбе.

УИЛЛИ. Все ваши сонеты на эту тему у меня есть.

УИЛЛ. А вот новый.

Растратчик милый, расточаешь ты

Свое наследство в буйстве сумасбродном.

Природа нам не дарит красоты,

Но в долг дает - свободная свободным.

Прелестный скряга, ты присвоить рад

То, что дано тебе для передачи.

Несчитанный ты укрываешь клад,

Не становясь от этого богаче.

Ты заключаешь сделки сам с собой,

Себя лишая прибылей богатых.

И в грозный час, назначенный судьбой,

Какой отчет отдашь в своих растратах?

С тобою образ будущих времен,

Невоплощенный, будет погребен.

4

Это точный портрет Уильяма Герберта; сонеты, посвященные

графу Саутгемптону, звучали иначе, при этом поэт достиг

поразительного мастерства.

В отношении отдельных сонетов всегда могут возникать