Солнце любви Киноновеллы

разные догадки и версии, но когда портрет и ситуация совпадают,

адресат сонета очевиден.

Мы видим Уильяма Герберта в гостиной; он любит светские

беседы, но при этом внимание дам не ускользает, и он всегда

готов броситься вслед за одной из них. Мы слышим голос

Шекспира, как поэт вопрошает с тоской и сожалением:

По совести скажи: кого ты любишь?

Ты знаешь, любят многие тебя.

Но так беспечно молодость ты губишь,

Что ясно всем - живешь ты, не любя.

Свой лютый враг, не зная сожаленья,

Ты разрушаешь тайно день за днем

Великолепный, ждущий обновленья,

К тебе в наследство перешедший дом.

Переменись - и я прощу обиду,

В душе любовь, а не вражду пригрей.

Будь так же нежен, как прекрасен с виду,

И стань к себе щедрее и добрей.

Пусть красота живет не только ныне,

Но повторит себя в любимом сыне.

10

Этот сонет в точности воссоздает ситуацию, в какой Уильям

Герберт оказался и сам по себе, и в отношении поэта, и Мэри

Фиттон, связь с которой, как подводный камень, разбивал все

проекты с его женитьбой.

26

Замок Нонсеч. Граф Эссекс прискакал в сопровождении то ли

шести человек, то ли двухсот; в замке Нонсеч по его приказу

открыли все двери, - по внешности само воплощение

мужественного воина и полководца Эссекс все еще обладал

ореолом фаворита ее величества, - он в запыленном дорожном

костюме вошел в спальню королевы, только что поднявшуюся с

постели, с распущенными волосами, и бросился к ее ногам.

Эссекс не напугал Елизавету, а ошеломил, заставив забиться ее

сердце, как в молодости, и сам повел себя, как влюбленный.

ГРАФ ЭССЕКС. Какое зрелище! Скакал всю ночь, пока

возлюбленная здесь томилась, не зная сна от страсти и тревоги,

как Геро в ожидании Леандра, переплывающего Геллеспонт.

ЕЛИЗАВЕТА. Откуда взялся ты? Из сновидений? Под утро

страсть особенно сладка. Ты возбудил, как в юности, любовь,

хотя, как дуб могучий, рухнул наземь. Когда же ты успел вдруг

превратиться во воплощенье мужества и силы, лишившись юно-

дерзкой красоты, прелестной тайны счастья и любви, что видят в

женщинах совсем напрасно?

ГРАФ ЭССЕКС. Я слышу радость и волненье неги. Так,

значит, я прощен за свой порыв увидеться с тобой, или погибнуть

в сетях невидимых моих врагов, опутавших со мною и твой

разум?

ЕЛИЗАВЕТА. Ну, встань, иди переоденься. После мы

переговорим наедине, чего ты домогаешься полгода

бездейственных, бесславных, до позора с отрядом сэра Генри

Харрингтона и перемирия с повстанцами. Не знаю, в чем

найдешь ты оправданье.

Королева Елизавета дала Эссексу полуторачасовую

аудиенцию, заставив других прождать в приемной, как бывало

лишь в юные годы графа. Затем Эссекс обедал вместе с

королевой, он говорил один за столом, рассказывал про

Ирландию, будто он покорил страну и народ.

У королевы сэр Роберт Сесиль и Уолтер Рали.

СЭР РОБЕРТ. Ваше величество! Мятеж не подавлен,

английская армия лишилась без генерального сражения трех

четвертей своего состава и на грани катастрофы.

СЭР УОЛТЕР РАЛИ. Ваше величество! Граф Эссекс совершил

противозаконный акт, покинув Ирландию без вашего разрешения

и захватив замок Нонсеч со своими приверженцами.

ЕЛИЗАВЕТА. В самом деле! Он застал меня врасплох.

Посадить Эссекса под комнатный арест.

СЭР РОБЕРТ. Ваше величество! Эссекс не должен находиться

в замке.

ЕЛИЗАВЕТА. Посадить Эссекса под домашний арест. Пусть

дожидается разбирательства и суда.

27

Квартира Шекспира. Поэт за столом при свечах. Он пишет. А

на ковре, который висит у стены, как занавес, мы видим Уильяма

Герберта при дворе с двумя ликами женщин - королевы и

смуглой леди, одетых под стать, строго и пышно, и слышим

голос Шекспира:

Не обручен ты с музою моей.

И часто снисходителен твой суд,

Когда тебе поэты наших дней

Красноречиво посвящают труд.

Твой ум изящен, как твои черты,

Гораздо тоньше всех моих похвал.

И поневоле строчек ищешь ты

Новее тех, что я тебе писал.

Я уступить соперникам готов.

Но после риторических потуг

Яснее станет правда этих слов,

Что пишет просто говорящий друг.

Бескровным краска яркая нужна,

Твоя же кровь и без того красна.

82

Между тем становится ясно, что Шекспир продолжал по-

прежнему любить Мэри Фиттон, есть немало сонетов,

написанных впоследствии, возможно, наблюдая издали или

предугадывая ее отношения с Уилли Гербертом. Вспомнив в

ночи о ней, поэт восклицает:

Откуда столько силы ты берешь,

Чтоб властвовать в бессилье надо мной?

Я собственным глазам внушаю ложь,

Клянусь им, что не светел свет дневной.

Так бесконечно обаянье зла,

Уверенность и власть греховных сил,

Что я, прощая черные дела,

Твой грех, как добродетель, полюбил.

Все, что вражду питало бы в другом,

Питает нежность у меня в груди.

Люблю я то, что все клянут кругом,

Но ты меня со всеми не суди.

Особенной любви достоин тот,

Кто недостойной душу отдает.

150

Самое интересное, среди сонетов, которые, как считали,