Солнце полуночи

Так что когда топот ног Розали, более быстрый и тяжелый, чем обычно, разорвал предрассветную тишину ноксвиллского лета, а ее привычному запаху предшествовала мощная волна запаха человеческой крови и безумных и бессвязных мыслей самой Розали, поначалу я даже не надеялся, что ей удалось избежать ошибки.

В первый год своей второй жизни Розали – еще до того, как несколько раз убегала, чтобы совершить отмщение, – мысли выдавали ее с головой. Я знал ее планы и сообщал о них Карлайлу. В первый раз он мягко посоветовал ей просто расстаться с прошлым, убежденный, что когда она забудет о нем, тогда и боль утихнет. Месть не вернет ей то, чего она лишилась. Но когда его наставления наткнулись на ее непримиримую ярость, он подсказал ей, как действовать во время этих вылазок эффективно и незаметно. Никто из нас не стал бы спорить с тем, что она заслуживает отмщения. И мы оба не могли не считать, что мир был бы гораздо лучше без насильников и убийц, отнявших у нее жизнь.

Мне казалось, к тому времени она уже разделалась с ними. Ее мысли давно успокоились, в них больше не чувствовалось одержимости рвать и крушить, корежить и увечить.

Но когда запах крови вторгся в дом, как цунами, я сразу же предположил, что она выследила еще одного пособника своих убийц. В целом я был о ней не самого высокого мнения, но твердо верил, что причинять вред без причины она не способна.

Все мои ожидания рухнули, когда Розали в панике закричала, призывая Карлайла на помощь. А потом сквозь пронзительный вопль ее страдания я различил еле слышное биение сердца.

Я вылетел из своей комнаты и застал ее в гостиной еще до того, как она умолкла. Карлайл уже был рядом. Розали с непривычно встрепанными волосами, в любимом платье, запачканном кровью так, что подол юбки окрасился в густо-бордовый цвет, держала на руках мужчину, удивительно рослого и крепкого для человеческого существа. Он чудом не терял сознания, его глаза блуждали по комнате, двигаясь не в лад, каждый сам по себе. Кожа была равномерно исполосована, в ранах отчетливо виднелись кости.

– Спаси его! – почти визжала Розали Карлайлу. – Умоляю!

«Умоляю-умоляю-умоляю», – билось у нее в голове.

Я видел, как дорого ей обошлись эти слова. Сделав вдох, чтобы пополнить запас воздуха, она вздрогнула – так велика была власть свежей крови, да еще настолько близко, у самого рта. Она старалась держать незнакомца на вытянутых руках и отворачивала от него лицо.

Карлайл понял ее страдания. Быстро забрав у нее неизвестного, он бережно уложил его на ковер в гостиной. Раненому не хватило сил даже на стон.

Я смотрел, потрясенный странным зрелищем, и машинально задерживал дыхание. Мне следовало бы уже покинуть дом. Я слышал мысли быстро удаляющейся Эсме. Едва учуяв запах крови, она поняла, что надо бежать, хотя была в таком же замешательстве, как и я.

«Слишком поздно, – понял Карлайл, осматривая неизвестного. Ему не хотелось расстраивать Розали; хотя она и была явно несчастна во второй жизни, которую он дал ей, она редко обращалась к нему с просьбами. И никогда не мучилась так, как сейчас. – Должно быть, кто-то из родных, – думал он. – Как я могу вновь причинить ей боль?»

Рослый незнакомец – вглядевшись в его лицо, я понял, что он немногим старше меня, – прикрыл глаза. Неглубокие вдохи стали затрудненными.

– Чего же ты ждешь? – пронзительно выкрикнула Розали. «Он умирает! Умирает!»

– Розали, я… – Карлайл беспомощно развел окровавленными руками.

Внезапно у нее в голове возник образ, и я понял, о чем именно она просит.

– Она не просит тебя исцелить его, – поспешил перевести я. – Она хочет, чтобы ты его спас.

Розали метнула в меня взгляд, полный благодарности, преобразивший ее лицо – таким я его еще не видел. На миг я вспомнил, как удивительно она красива.

Нам не пришлось долго ждать, когда Карлайл примет решение.

«А!» – мелькнуло в голове у Карлайла, и я увидел, на что он готов ради Розали, насколько в долгу чувствует себя перед ней. Решение было принято почти мгновенно.

Уже опускаясь на колени перед раненым, он замахал руками, прогоняя нас.

– Вам оставаться здесь небезопасно, – сказал он, наклоняясь к горлу незнакомца.

Я схватил Розали за перепачканную кровью руку и потащил к двери. Она не сопротивлялась. Мы вырвались из дома и бежали, не останавливаясь, пока не достигли соседней реки Теннесси и не прыгнули в воду.

Пока мы лежали в прохладном иле у самого берега и Розали ждала, когда течение смоет кровь с ее платья и кожи, мы впервые за все время разговорились.