Солнце полуночи

– Элис… – выдохнула Белла. Откровения следопыта не вернули прежний цвет ее лицу. Ее губы уже приобрели еле уловимый зеленоватый оттенок. Неужели она лишится чувств? Я вдруг понял, что надеюсь на это – она получила бы передышку, спасение, пусть и ненадолго.

Здесь было о чем подумать, и в какой-то момент мне наверняка захочется узнать мнение Элис, но не сейчас. Не сейчас.

– Да, твоя миниатюрная подружка. Как я удивился, увидев ее на поле! – Он снова посмотрел мне в глаза. – Во всей этой истории хоть что-то послужит утешением для ее клана. Мне досталась ты, а им – она. Единственная жертва, сбежавшая от меня, – в сущности, это даже почетно.

А как восхитительно она пахла! До сих пор жалею, что так и не попробовал на вкус… Она пахла даже лучше, чем ты. Извини, не хотел тебя обидеть. Ты очень приятно пахнешь. Какими-то цветами…

Он подходил все ближе и ближе, пока не навис над ней, потом протянул руку, и я снова чуть не раздавил камеру. Но на этот раз он ничего ей не сделал – только стал играть прядью ее волос, продлевая ее ужас. Растягивая его.

Соскользнув со стула на пол, я поставил камеру рядом с собой. И крепко стиснул кулаки. Я успел как раз вовремя: следопыт легко провел по щеке Беллы, и я мимолетно задумался, не переломаю ли себе пальцы.

– Нет, не понимаю, – заключил следопыт. – Ну что ж, пора заняться делом. – Он снова взглянул на меня, на его губах обозначился намек на улыбку. Всем своим видом он давал мне понять, каким желанием горит, как твердо намерен наслаждаться происходящим. – А потом я позвоню твоим друзьям и объясню, где найти тебя и мое маленькое послание.

Белла задрожала. Ее лицо было таким серым, что я не мог понять, как ей до сих пор удается держаться на ногах. Следопыт заходил вокруг нее кругами, улыбаясь мне в зеркало. Он присел, перевел взгляд на ее лицо, и его улыбка превратилась в демонстрацию зубов.

Ужаснувшись, она ринулась к задней двери. Видимо, этого он и хотел, пытался побудить ее к действиям. Скаля зубы в довольной ухмылке, он опередил ее и небрежным ударом наотмашь отбросил обратно к зеркальной стене.

На мимолетный и бесконечный миг она взлетела в воздух, а затем с металлическим лязгом, хрустом костей и треском стекла ударилась о медный балетный станок и зеркало за ним. Перекладина станка выскочила из скоб и рухнула на половицы. Ее тело упало следом, обмякнув, соскользнуло на пол, и осколки зеркал засверкали вокруг как блестки. Я снова понадеялся, что она без сознания. Но потом увидел ее глаза.

Ошеломленные, беспомощные, застывшие.

Мои руки ныли в сокрушительном захвате собственных пальцев, но разжать их я не мог.

Следопыт направился к ней, направляя взгляд в отражающийся в зеркале объектив камеры, уставившись на меня.

– Эффектно, – заметил он, обращаясь ко мне в надежде, что я не приму как должное ни одну деталь его плана. – Как я и думал, этот зал визуально усиливает драматизм моего маленького кино. Потому я и выбрал его для встречи с тобой. Прекрасно, правда?

Я так и не понял, заметила ли Белла, что он отвлекся, или же просто руководствовалась чутьем, но она мучительно изогнулась всем телом, поставила ладони на пол и поползла к выходу.

Следопыт негромко засмеялся над этой жалкой попыткой и мгновенно очутился над ней.

Элис уже показывала мне этот момент. Я хотел бы отвести глаза, но не смог, и у меня на виду следопыт с силой опустил ступню на ее икру. Я услышал, как треснули и большая, и малая берцовые кости.

Все ее тело содрогнулось, вопль наполнил небольшую комнату, отразился от зеркал и полированного дерева. Он вылетел из наушников и ввинтился мне в уши. Ее лицо исказили напряжение и мука, в глазах лопнули крошечные сосудики.

– Может, передумаешь насчет своей последней просьбы? – спросил он Беллу, полностью переключив внимание на нее. Потом нацелился большим пальцем ноги и с филигранной точностью вдавил его в точку перелома.

Белла снова издала вопль, он заскрежетал, вырываясь из горла.

– Неужели ты так и не попросишь Эдварда найти меня? – Джеймс подстрекал ее с видом режиссера у края сцены.

Он намеревался мучить ее до тех пор, пока она не взмолится, чтобы я выследил его. Ей наверняка известно: я пойму, что ее к этому принудили. И она, конечно, быстро согласится на то, чего он хочет от нее.

– Скажи ему, что он хочет услышать, – беспомощным шепотом упрашивал я.

– Нет! – хрипло выкрикнула она. И впервые за все время посмотрела в объектив камеры, ее налитые кровью глаза стали умоляющими, и она обратилась прямо ко мне: – Нет, Эдвард, не вздумай…

Он пнул ее в поднятое лицо.

Я увидел, как слева на ее лице проступает след от этого удара. На ее скуле образовались две тонкие трещины. Он действовал осторожно, зная, что если вложит в удар хотя бы толику своей силы, она умрет, а заканчивать с ней он пока не собирался. Так что это был, в сущности, легкий шлепок.

Ее отбросило в сторону.

Я сразу же заметил его ошибку, едва увидел ее траекторию.