Солнце сквозь пальцы

Энди высунулся из коляски, чтобы ему было лучше видно. Он осмотрел лицо девочки, понюхал ее волосы. Они пахли зеленью, листьями из сада в Центре, когда сотрудники обрезали деревья и живую изгородь. Волосы Фабиолы тоже пахли зеленью. Словно они распустились весной.

– Что ты делаешь? – спросила Иза. Энди не ответил.

Энди понравился Изе. Он был похож на мир по утрам, когда солнце еще не проснулось хорошенько и только собирается взойти.

– Готово, – воскликнула она. – Посмотри, разве он не прекрасен? Разве это не прекрасный кот-аристократ?

Она подняла камень над головой. Он перестал быть камнем, он стал котом, прекрасным синим котом, который был дороже бриллианта.

Энди забулькал.

– Если хочешь, я тебе его подарю, – сказала Иза. – И ты в любой момент сможешь смотреть на него.

Она протянула Энди руку и замерла, ожидая, что он протянет ей свою.

Энди медленно пошевелил рукой. Он столкнул ее с подлокотника, повернул, стал понемногу раскрывать ладонь. Ему это удалось.

Иза улыбнулась.

– Держи его крепче, а то уронишь, – серьезно сказала она. – Ну а теперь мне пора идти, скоро обед. Пока, Эдди. Я была рада познакомиться с тобой, – она поцеловала его в щеку. – Иногда смотри на синего кота, и тогда мы словно снова будем вместе.

Девочка спрыгнула с качелей и убежала.

22

– Так ты расскажешь мне, о чем вы болтали? – спросил Дарио, заводя мотор.

Энди улыбался.

«Какая разница, тебя это не касается».

– Похоже, ты нравишься девушкам, да?

«А ты что думал? Что я сельдерей?»

Дорога бежала по равнине, ведущей к морю. Свежий и легкий бриз пах солью.

– Но она ведь что-то дала тебе. Что? Подарок?

Энди поднял голову.

«Да, подарок, но тебя это не касается».

– Ну ладно, хватит выпендриваться. Мы же друзья, да? – Дарио сжал руку в кулак и посмотрел сквозь него, прищурившись. – Эта вещь синего цвета? Я видел, что это что-то синее. Ну же, скажи мне, что это.

Энди опустил голову и уставился в одну точку перед собой.

Где-то вдалеке нижняя граница равнины размывалась и превращалась в синеватый туман.

– Знаешь, что говорит моя мать? Что синий – цвет спокойствия. То есть, если тебе нравится синий цвет, это значит, что ты спокойный человек, – Дарио наклонил голову. – По-моему, это глупость. Например, в английском языке слово «синий» означает «грустный». Получается, что если ты англичанин и тебе нравится синий цвет, значит, ты спокойный и грустный?

Дарио окинул взглядом дорогу и полоску моря вдали.

– Знаешь, что для меня означает синий? – продолжил он. – Это цвет чего-то недостижимого. Взгляни на небо. Небо синее, но разве ты можешь допрыгнуть до него? Море тоже синее, но даже его ты не можешь догнать, потому что, когда ты подходишь к нему, оно убегает дальше за горизонт. Оно гораздо дальше той точки, в которой ты находишься. – Он махнул рукой. – Вот что значит синий цвет. Это цвет тех вещей, до которых ты не можешь добраться.

Дарио притормозил.

Энди снова погрузился в музыку. Он улыбался и позволял Дарио везти его в неизвестном направлении.

А Дарио? Знал ли он сам, куда ехал? В Торре-Сарачену? Незнакомое место, утопающее в тумане цвета чего-то, что недостижимо?

И все же так решил он. В кои-то веки Дарио сам принял решение. На этот раз он выиграл, обогнал всех и стал свободен. Стал хозяином своей жизни. Самый сильный побеждает, самый слабый вынужден отступить и покинуть стаю: так происходит в мире животных. Но почему же сейчас именно он покинул стаю, а все остальные остались на своих местах?

Дарио посмотрел на солнце, которое смеялось с высоты своего привычного и спокойного безразличия.

– Хочешь узнать правду, Энди? – сказал он. – Настоящую правду? Все это полная чушь. Вот и все.

Он повысил голос и практически перешел на крик:

– Синий цвет, небо, море – все это полная чушь! Иначе скажи мне, что мы делаем в этой идиотской коляске посреди этой идиотской равнины?!

Он раскинул руки в стороны, надавил на педаль. Коляска дернулась, двигатель заглох.

– Да пошли вы! – крикнул он небу, солнцу, морю, Энди, Торре-Сарачене, всему, что его окружало.

Его голос отрикошетил в полях и вернулся, раздробленный на хриплые звуки, угасая, словно приглушенные рыдания. Какая-то птица ответила ему с равнины.

Дарио зажмурился, пытаясь прислушаться к миру. Хотя бы на мгновенье мир был вынужден выслушать его. Он почувствовал, как веки тяжелеют от слез, но он был Дарио Великим, а великие не плачут. Однако слезы не подчиняются приказам. Они потекли по щекам Дарио.

В это время тишина вернулась на свое место. Эхо его крика угасло в один миг, словно ничего не было. Дарио молчал, прижавшись плечами к сиденью и уткнувшись лицом в руль.

Но в воздухе не было ни единого звука. Ничего, даже шелеста ветра.

Лишь его пульс где-то вдалеке, едва различимый. Колокольный звон на горизонте. Стук сердца птицы, спрятавшейся в листве дерева.

Дарио открыл глаза. Обернулся.

Энди постукивал по сиденью тыльной стороной ладони. Между пальцами он держал камень.

Он повернул руку, вытянул ее и открыл ладонь.