Солнце слепых

— У тебя будет долгая жизнь… — в глазах ее мальчик увидел печаль, и ему стало самому грустно.

— Ты не расстраивайся, — стал утешать он ее. — Все будет хорошо.

— Ну, айда на речку! Я спички, соль и хлеб взяла.

— Сегодня будет два яйца.

— Хватит.

Яиц оказалось шесть.

— Пора тебя обучать счету до десяти, — засмеялась Фелицата.

— Это куры сбились со счета, — буркнул Федя, вновь рассмешив девушку.

— Во наедимся от пуза! — всю дорогу восклицал мальчик и то и дело зажимал шесть пальцев. — Это мне столько лет будет через неделю.

Река горела золотым, серебряным, бирюзовым, малахитовым огнем. Вода многоцветно пылала.

— Ладно, дай руки, — вдруг сказала Фелицата. У нее разноцветно загорелись глаза.

Федя протянул ей обе ладони. Фелицата взяла их в свои руки. Взор ее затуманился. Глядя ему не на ладони и не в лицо, а как бы пронзая мальчика взглядом насквозь, будто за его спиной видела то, что говорила, она начала:

— Ты прямо вылитый пират… У тебя мужественное, с жесткими, даже с жестокими чертами лицо, тонкие усики, загнутые кверху, длинные волосы, пробор через всю голову посередине, наморщена переносица, плотно сжаты губы. Глаза скошены куда-то в сторону, вот сюда… Недобрые глаза. Не хотела бы я на них взглянуть прямо… Постой, это не ты. Ты другой, крепкий, отважный.

У Феди заблестели глазенки. Девушка с улыбкой глядела на него и долго рассказывала о том, какой он сильный и красивый.

— А вот ты под звуки труб и барабанную дробь склоняешь колено перед английской королевой с золотым мечом в руках… Она передает меч послу Франции, тот возлагает его на твое плечо…

— Это что такое ты рассказала мне? — спросил мальчик.

— То, что видела. Тебя королева Елизавета возвела в рыцарское достоинство. Ты теперь один из трехсот ее рыцарей, сэр Фрэнсис Дрейк…

Феде на день рождения отец подарил складной ножик, а мать напекла пирогов. Брат обещал привезти ему несколько рыболовных крючков. Когда все ушли на работу, он отхватил четвертушку от пирога и пошел на улицу, выщипывая из середки начинку.

Ворота напротив были открыты, Воронов заводил за уздцы лошадь, тащившую телегу с углем.

Фелицата распрягла лошадь и закрыла ворота. Потом она вышла на улицу и направилась к Феде, сидящему на завалинке.

— Будешь? — мальчик протянул ей остаток пирога.

Девушка отломила кусочек.

— Мне сегодня наконец-то исполнилось шесть лет. Всего десять лет, вот столько, — он показал десять пальцев, — и будет шестнадцать. Отец пообещал.

Фелицата, не проронив ни слова, скрылась на своем дворе. Мальчик встал на завалинку, но ничего во дворе Вороновых не разглядел. Он залез на кладку, но и оттуда было ничего не видно. Вышла Фелицата, помахала ему рукой. В руке у нее была синяя книжка.

— Это тебе, — сказала она. — Подарок.

Мальчик взял книгу в руки, как икону. Икону он как-то держал в руках, когда гостевал у бабы Алены. Бабка сняла икону с полочки, чтоб протереть, и дала подержать ему. Икона была тяжелая, но он держал ее на вытянутых руках. А вот книгу держать в руках еще не приходилось. Она была гораздо легче иконы, и в нее хотелось заглянуть, а в икону было страшно.

— Научишься читать, прочтешь в ней много интересных стихов.

— Стихов?

— Да, стихотворений. Знаешь стихи?

Мальчик напряг память, но не вспомнил, что это такое.

— Ну, например, «Вот моя деревня, вот мой дом родной…» — Фелицата прочитала все стихотворение. — Как?

— Здорово!

— Вот и там такие же стихи.

— И это?

— Еще лучше. Запомни: поэт (поэт это тот, кто пишет стихи) Блок, Александр Блок. Видишь буквы: «бэ», «эл», «о», «ка». «Бэ-лэ-о-ка», Блок, получается.

— Бэ-лэ-о-ка… — повторил мальчик. — Блок. А почему Блок, если Бэлэока? И почему лэ, ты же сперва сказала эл?

Фелицата рассмеялась.

— Почему-почему? По кочану! Запомни, главное.

— Запомню. На всю жизнь, — подумав, пообещал он.

— Давай почитаю, — Фелицата раскрыла книгу, перевернула несколько страниц, — вот. «Опять, как в годы золотые, три стертых треплются шлеи, и вязнут спицы расписные в расхлябанные колеи…»

Мальчик внимательно выслушал все стихотворение, оно совпадало с биением его сердца. Он посмотрел в глаза Фелицате и увидел в них слезы. Какое красивое у нее лицо! Такого нет ни у кого.

— Ты что? — спросил он.

— Россию жалко, — ответила та. — Некому ее, кроме меня, пожалеть.

Она вдруг засмеялась, тонко и страшно. Мороз пробрал Федю по коже.

— Ты что? — снова спросил он.

— Некому, — повторила девушка и засмеялась вновь.

— На речку пойдем?

— Мне сегодня нельзя. Прости. Я сегодня себя плохо чувствую. Пока.

Фелицата ушла, а Федя думал о том, что ей обязательно надо вылечить не только брата, но и себя. Когда с работы пришла мать, он ей выдал свою сентенцию:

— Чтобы себя хорошо чувствовать, надо не болеть! — и важно поднял кверху указательный палец. Мать едва сдержала улыбку.

Фелицата болела несколько дней.