Солнце в лампе и тайна Коллекционера

Джейн не отстранилась. Он пожалел, что не может превратиться в горного тролля, дождаться солнца и вот так застыть вместе с ней навечно.

– Что вы себе возомнили, ми…

Поцелуй стал для Квентина неожиданностью. Да, он сам его инициировал: произвёл такие необходимые приготовления, как наклон головы, смыкание век и захват ее нижней губы своими губами. И всё же сознание Квентина отставало за телом, поэтому поцелуй больше походил не на чувственную ласку, а на слепые поиски выключателя в тёмной комнате.

Свет вспыхнул вместе со звоном пощёчины и тихим «Merde».

– Двенадцать секунд, – сообщил Квентин.

– Что? – Джейн прикоснулась пальцами к раскрасневшимся губам, как будто хотела проверить их сохранность.

– Ты позволила мне целовать себя двенадцать секунд. Ты вернулась из-за меня.

Закатив глаза, она пробормотала на французском что-то про отсутствие интеллекта, расправила рукава жакета, амплитудно развернулась и зашагала прочь.

– Почему ты не пришла? – крикнул Квентин вдогонку, но ответом послужил лишь ускорившийся стук каблуков.

***

«Почему ты не пришла?»…

В ночной тишине гулкие шаги Квентина гремели барабанами. Теперь, когда из «Лавки чудес» вынесли всю мебель, голые стены создавали акустику не хуже, чем в Ковент-Гардене.

Остался только прилавок. Новый владелец, возможно, отреставрирует его. А может, заменит на новый, импортный.

Джейн сидела на прилавке, свесив ноги, и тихо всхлипывала. Поначалу она держалась, но когда Квентин начал расхаживать туда-сюда и ни разу не споткнулся о сундук с пиратским кладом – его здесь больше не было, – внутри что-то сломалось.

Месяц назад в магазин начал заглядывать арендодатель. Приходили странные посетители: показывали значки, размахивали бумагами, спорили, проверяли, предъявляли… В минувшее воскресенье у Томаса Олдриджа что-то кольнуло в груди. А завтра утром новый владелец магазинчика на углу Мун-Стрит придёт забрать ключи. Он хотел и квартиру на втором этаже выкупить, но отец отказался, а к завещанию дедушки придраться не смогли.

Нельзя мечтать о слишком далёком будущем и бежать наперегонки со временем. Оно всегда обгонит, научит, как быстро может измениться наскучивший жизненный уклад. И не останется ни одной механической кукушки, которая поможет вновь найти правильный ритм.

Остановившись напротив, Квентин посмотрел на неё и выразительно произнёс:

– Врач обещал, что он поправится.

А потом снова стал ходить туда-сюда.

В последние дни он часто повторял эту фразу. Почему-то Квентин думал, что Джейн необходимо периодически её слышать.

Сегодня отец выглядел почти совсем хорошо. На щеки вернулся румянец, а на губах появилась улыбка. Он даже смог, опираясь на руку Джейн, прогуляться несколько кругов по больничной палате.

– Помнишь… – Джейн закрыла глаза, и в памяти вспыхнули непрошеные рифмы. – Помнишь, печалясь, склонясь пред судьбой, мы расставались надолго с тобой…

Квентин резко повернулся к ней, как будто хотел встряхнуть за плечи, но вместо этого наклонился и прижался лбом к её коленям.

– Прости меня, – пробормотал он в мятую ткань юбки.