Солнце в оковах плюща (СИ)

Я обернулась чтобы встретить обреченный взгляд. Эрит был уверен − его судьба уже решена. В тот миг захотелось утешить его. Сказать, что мы обязательно все исправим. Только, Равновесие меня по головке не погладит за такую самодеятельность. Поэтому, придется решать вопрос, не выходя из образа.

− Но слышать о таком, и видеть своими глазами разные вещи. Не думала, что вы можете быть опасны. – Я заметила, как вздрогнул Эрит после моих слов.

− Это не так. Если вовремя пить акой, ничего не случится. И ошейники не дают… магии вырваться. Я прошу вас…

− Для того, чтобы оставить вас рядом… я слишком мало знаю. Поэтому, расскажи мне, Эрит. Расскажи все.

8. Раб.

Я плыл, качаясь на облаке под безмятежным глазом Этера. Знойный ветер последнего месяца житны нежным касаньем прошелся по моим волосам. Он пах вирсой и лечебными травами. Кто-то мягкими пальцами провел по щеке воруя миг сна из моих век, исчезая с рассветом. А может, это тоже был сон.

Я открыл глаза. Дрема ушла, но подняться не было сил. Я понял, что нахожусь на корабле. Пришли братья, напоили вирсой, а затем похлебкой. Вкусной едой свободных забытой за месяцы рабства. А потом я узнал, что теперь наши жизни принадлежат одной женщине. Хозяйке рабов. Один из них я. Хотя, чего лукавить, рабом я стал давно. Разница в том, что теперь в доказательство есть лента зачарованной кожи на шее.

Хозяйка. Братья говорили о ней с улыбкой. Откуда им, мальчишкам, знать на какие коварства способна женщина. Как она может говорить сладкие речи и улыбаться, глядя на твою боль. Как может жестоко терзать твое тело, надеясь увидеть изнанку твоего естества.

А потом я ее увидел. Встревоженный взгляд в обрамлении золота локонов. Хрупкие плечи, за которыми так не хватает надежной опоры. Она сказала, что снова даст мне лекарства. Тогда я решил, что должен стать послушным и полезным рабом. Не поднимать головы. Забыть себя. Исполнить любой каприз, и она позволит остаться с братьями. Потому что не могу потерять и их.

Каждый день тренировки. Мы не игрушки, не вещи. Она сказала – охрана. Смею ли я поверить? Рядом с ней все кажется возможным.

Не поднимай головы. Не желай и не проси. Ты послушный и полезный раб. Знай свое место.

Никей! Я знал, что каждая минута промедления усиливает муки. Я пришел к ней, требовал и кричал. Теперь пусть продает, мучает, все заслужил. Лишь бы братья были целы.

Рассказать? Хорошо. Чувство стыда я давно потерял, а так, продлю свою жизнь хоть на день. Такому как я не помочь.

− Я первый сын предпоследнего короля Регелана. Я не был в замке ни дня. Родился в особняке. Там и вырос. Туда привозили всех проклятых потомков моего рода. Ближе к пятнадцати годам их переправляли на остров. Там обеспечивают едой и всем необходимым. Но там нет женщин чтобы не рождалось больше проклятых.

− К чему такие сложности? − Хозяйка сидела в кресле перебирая пальцами отрезок магической нити и слушала мою историю.

− Поначалу проклятых просто убивали. Но тогда проклятье переходит на следующего ребенка в семье по старшинству. И нельзя намеренно сделать бесплодными. Внебрачные дети прокляты все, а у супругов первенец.

− Проклятье как-то действует на окружающих?

− Нет. Только на нас.

− Тогда зачем высылать?

− Таков закон.

− Понятно. Продолжай.

− На остров меня не отправили. Так решил отец. Я жил в особняке ни в чем не ограничен кроме возможности покидать его. Много учился. Мне разрешили постигать боевые техники. Потом появились Фар и Никей.

Я замолчал. Стоит ли говорить о других?

− А что за история с игрушками богачей?

− Когда брат стал королем, у меня началась другая жизнь.

− Так речь шла... Но, ты же принц. – Она была искренне возмущена услышанным.

Возможно, меня впервые кто-то внимательно слушал. Без насмешки и стремления унизить. Но, что-то во мне противилось происходящему. Отвергало даже мысль о чужой доброте, которая уколом отзывалась в сердце.

− Именно поэтому нашлось много желающих заплатить за ночь со мной.

Конечно, поначалу я сопротивлялся. Меня били, связывали. Иногда использовали настойки чтобы усилить желание. – Я не мог понять почему так легко рассказываю ей все эти постыдные вещи. Будто стремился упасть еще ниже, увидев, как исказится от отвращения ее лицо. − Позже на «встречи» начали привозить юношей из бедных семей, которым не повезло родится красивыми.

− Значит Мар, Миер и Отис тоже? – Хозяйка, совладав с собой, все же спросила.

− И они. Отис не так давно пришел.

Да, он гордый и дальновидный. И уже уверен, что хозяйка очень скоро возьмет его к себе и сделает любовником.

− Почему ты не сбежал? Мне приходилось видеть в действии боевую технику стражей и, если ты хоть в половину так хорош, мог бы все это прекратить.

− Вывозя из поместья меня поили зельем, поэтому я был слабее обычного и не мог дать достойный отпор. – Ни к чему ей знать, что у меня были причины остаться.

− Часто вас… вы принимали участие в…

− Других примерно раз в месяц. Меня чаще.

− Почему?

− У меня были свои… особые гости. – Она отвела глаза. Да, хозяйка, я здесь самая грязная игрушка.