Солнцеворот желаний

Я была абсолютно уверена, что там внизу меня отлично слышно и видно, и что все стоят, задрав голову, и смотрят, как я карабкаюсь, страшась посмотреть вниз. Когда же надёжно устроилась на самой толстой ветке дерева, осторожно прижимая к груди израненные руки, то увидела, что никто не заметил моих акробатических трюков. Более того, разговор шёл на таких повышенных тонах, что даже сюда доносились отдельные слова, из которых узнала, что шелки напали на корабль Се́дова, рядом с которым обнаружился Агондарий, что они вступили в бой, но не преуспели — им помешала огненная драконица, которую они назвали элементалем, на что король поднял их на смех, утверждая, что таких не существует. И что Анка, которую они утащили, всего лишь дефект драконьей породы.

Больше ничего расслышать не удалось. Да и король пришёл в такое неистовство после очередного ответа шелки, что ударил девушку, рассекая щёку почти до кости, отчего я невольно зажмурилась, а когда открыла глаза, шелки уже скрылись под водой, Анку заключили в цепи и уводили с пляжа, а король, выйдя на сушу, что-то негромко приказывал Богарту, записывавшего всё в свою неизменную папочку. Мне пришло в голову, что было бы неплохо как-нибудь посмотреть, что же он там всё время пишет. Эти записи должны быть крайне интересны.

Я решила дождаться, когда они уйдут, прежде чем самой покинуть своё укрытие. За такие кульбиты по скалам, желудок сводило сильной резью, от которой вновь вся взмокла, так что решила немного передохнуть, раздумывая, что теперь будет с Анкой и куда направлялся корабль Се́дова, и был ли там Артан. Может поэтому Ник ударил утопленницу? Столько вопросов, но ни один из них нельзя задать королю…

* * *

После постного завтрака, от которого всё равно мутило, и всё время ощущался в воздухе странный, горько-сладкий, пахучий аромат, я потребовала себе дорожный костюм, намереваясь отправиться на давно откладываемое дело. После крайне-необычного исчезновения Кукулейко, в результате чего я осталась без своих занятий и прекратила посещать Собор, Ник стал чаще донимать вопросами, чем занимаюсь в освободившиеся часы, где бываю и почему прекратила обучаться у клэрийских сестёр. Сказать правду — не могла, поэтому пришлось признать, что они больше ничему меня не в силах обучить и пришла пора самостоятельных изысканий.

Сегодня был как раз подходящий для них день. Пускай Август отговаривал от этого, в силу моего лёгкого недомогания, я чувствовала некоторую обязанность так поступить. Никлоса не было рядом, чтобы вмешаться, подозреваю он полностью поглощён возвращённой любовницей.

Интересное чувство вызывают эти мысли. Мне должно было быть легче, когда она была рядом с ним, ведь Анка прекрасно отвлекала его от меня, но сейчас, когда она вернулась, я испытывала укол… ревности? Чувства собственничества? Или банальный страх за то, что будет дальше? Добром её побег не обернётся. Даже я заметила, насколько злее Никлос стал к своим подданным. Ко всем, кроме меня. Надо мной он дрожал как над голубкой, которую легко можно убить отравленной иглой. И пускай временами в его глазах так и стоит один из тех вопросов, которые он желал бы задать приказом, однако с той приснопамятной «беседы», он более меня не трогал. И гнев свой поумерил.

Была ли в этом его вина за то, что он сделал или планирует сделать? Я догадывалась, что наша вылазка к Ктуулу в этот раз не осталась незамеченной. По словам Мали, которая намеревалась ещё раз наведаться к старому богу, все известные нам тайные лазы оказались заблокированы. Так что это осталось нерешённой проблемой.

* * *

Двойка лошадей привезла нас с Акселем к окутанному зимним туманом поместью, на подъездах к которому нас остановила охрана, тотчас отошедшая, разглядев моё лицо в окне кареты. Сквозь шум от лошадиных подков до меня долетели полные надежд слова мужчин: «Она спасёт нашего кэрра. Только ей это и под силу! Да благословит нас всех святая Селеста! Да осенит золотым знаменем святая Клэрия!»

Я поморщилась от этих слов. Чем чаще слышу на улицах такое обращение к себе с осенением лиц клэрийским символом, тем противнее становится от самой себя. И тем отвратительнее от осознания, что на самом деле происходит.

— Кэрра, позвольте дать один совет, — замечая тень метаний на лице, говорит Аксель. — Отпустите это. Вы не сможете изменить мнение толпы, так хоть попробуйте его принять. Рано или поздно, но вам понадобиться их поддержка и будет лучше, если при этом в вас будут видеть друга, а не врага. Кредит доверия к королю — огромен, любое его решение или желание — неоспоримая истина. Вы же — тёмная лошадка из единственного подобия религии в королевстве. Здесь не привечают иных верований, кроме Клэрии и Карга, первой королевской четы, спасшей драконов от рабства в руках вечных. И как бы ни были сильны морвиусы — эту догму им не сломать.