Соло

–Все идут к зданию Суда, сегодня привезут паренька, из этих… сын судей Соло, будут судить. Ну помните, он сбежал из дома, уехал в неизвестном направлении, а вы ещё говорили…

–Пропал, – в растерянности произнёс хозяин книжного магазина, разглядывая прохожих.

–Так он не пропал, Эрл, – парень снова высунулся из окна, будто бы собираясь поведать страшную тайну, – он это… преступник.

Здание Центрального Суда старательно пряталось в тени высоких деревьев, но всё равно продолжало быть символом Города и привлекать наблюдателей каждый раз, когда в город прибывал поезд. Люди встречали это событие по-своему: кто-то делал безразличный вид, кто-то создавал на тротуаре столпотворение, распространяя слухи, те, кто был посвободнее, утром вставал пораньше и торопился на площадь перед Судом.

Событие сегодняшнего дня не оставили равнодушным никого, кто знал последние новости. На главной площади Города все вдруг резко стали одним целым. Люди делились мыслями по поводу происходящего, подмечали настроение присяжных, которые заходили в Суд через боковой вход, и ругались на охранников, которые пытались освободить площадь для подъезжающей машины.

Кто-то один всегда указывал на маленькие окна верхних этажей Суда, будто бы различив там фигуры осуждённых, а ещё один всегда одёргивал эту руку и со смехом объяснял, что в камерах нет окон. Кто-то встретил на площади тех, с кем давно не виделся, или резко разворачивался, нечаянно толкая плечом соседа; женщины держали маленьких детей на руках, мужчины прижимали к груди блестящие на солнце дипломаты. Кто-то же, как Эрл, просто не хотел здесь задерживаться, но не мог преодолеть толпу, чтобы выйти на противоположную сторону площади.

Когда-то сам Город возник вокруг небольшого здания Суда, где разбирались тяжёлые преступления против человеческой жизни. Здесь казнили, связывали, жестоко осуждали и не менее жестоко обсуждали. Со временем изменилось Законодательство, и теперь в центре Города разбирались громкие судебные процессы над человеческими чувствами, но, как и прежде, всё начиналось с гудками поезда, прибывающего ночью один раз в 3 недели, и продолжалось как очередной городской хаос с закрытыми магазинами и толпами зевак.

К высоким ступеням центрального входа Суда подъезжала чёрная машина с тонированными стёклами, и несколько охранников сбегали вниз, чтобы принять никому не известного человека. Кто-то в толпе обязательно вешал ярлык «Преступник», а кто-то его снимал, объясняя, что человеческая природа чиста и праведна вопреки всему. Пришедшие на Площадь считали, что один человек не имеет права безосновательно осуждать другого, но сами, опираясь лишь на вид подсудимого, его осанку, походку и, конечно, собственный внушительный опыт делали выводы, надумывали и вымышляли.

Так было обычно. Под летним солнцем или с завываниями осеннего ветра люди собирались на площади, чувствуя неизвестное влечение к месту скромного, но всё же зрелища. Это любопытство задавало настроение города, и где-то даже было выгодно, чтобы человек неосознанно противопоставил себя очередному несчастному и спрятал чувства поглубже. Где-то искренних чувств боялись больше всего.

Этим утром солнце пыталось осушить брусчатку после прошедшего накануне дождя, и поредевшая листва на деревьях дышала влагой, а на площади перед Судом собрались даже те, кого не так часто встретишь на улицах Города. Каждый выслушивал версию своего соседа, но уже наверняка знал, кого ночью доставил поезд. Все с нетерпением оглядывались на дорогу и ждали, когда из-за угла появится автомобиль. В этом Городе все знали друг друга и были знакомы всю жизнь, поэтому и помнили, как Лео Соло сбежал из дома в свои 14 лет.

7.

Прошло 4 года с того дня, когда Лео по этим улицам ушёл на поиски приключений. По крайней мере, тогда он назвал своё путешествие именно так. Он и не думал, что когда-нибудь придётся вернуться назад, поэтому и никак не представлял своего возвращения.

Сегодня это ему помогало. Он прижался к прохладному стеклу автомобиля и ясным взглядом смотрел на знакомые городские пейзажи. Увиденное казалось ему нереальным, будто бы кадр за кадром ему показывали то, из чего он давно вырос и что позабыл. Поездка больше походила на игру в ассоциации, и Лео, который не спал всю ночь, старался собраться с мыслями.

Автомобиль проехал большой перекрёсток и свернул на узкую улицу с маленькими магазинчиками. Жалюзи на окнах были опущены, и мокрые стулья стояли на столиках закрытых кафе. Город казался безлюдным, но Лео это никак не смущало. Он не знал, сколько было времени, и пора ли было жителям приниматься за работу. Ему было всё равно, пора или нет. Где-то в глубине души парень понимал, каким событием мог бы стать его приезд в Город.

Водитель, который сидел за толстым коричневым стеклом, громко выругался, и Лео посмотрел вперёд.